Огромный черный корабль   ::   Березин Федор

Главное, все всем понятно, зависимость прямая, а не какая-то косвенная, вероятностная, как бывает у этих выскочек-астрономов, ух, глаза бы не видели, спустились со своих гор, обсерваторий — кто вас звал? Кто на вас денежки государственные тратил? Где результат — четкий, однозначный? Какова зависимость между лаем и... Нет зависимости! Как нет зависимости? А вот один мой знакомый загадал и... Получилось же точь-в-точь. Флюктуация вероятности, говорите? А вот другая моя подружка взяла паука, держала его год (нет, не кормила, так же нельзя, нарушится весь ход процесса, тряпку-то нельзя до сроку поднимать). Ну, а когда подняла... Где паук? Так ведь и суженый же ряженый исчез. А вы «флюктуация». Навыдумывают всякой галиматьи, слов вычурных, а сами бездельничают на государственной шее.



ИНСТРУКЦИИ



Однако настоящая наука занималась воистину серьезными вещами, а не какими-то парадами кратных звезд. Ведь по логике вещей, эти самые звезды без нее успешно обходились многие миллионы лет, влиять на них непосредственно она покуда не могла, а потому и распылять свои силы на бессмысленное созерцание не собиралась.

Сегодня министр Науки был в приподнятом настроении, и дело было не в банкете, он ушел оттуда в самый разгар веселья, староват стал для оргий ученого совета, нет, ему очень понравилось утреннее совещание на кафедре Стратегии. Вначале все было как обычно, скучная рутина, повторяющаяся всегда: доклад о неуклонном росте мощи и о том, что надо крепить и крепить ее, родную; о вероломстве Республики, о ее реваншистских поползновениях, ползущих все дальше; о возможности адекватного, сокрушительного ответа-привета, если позовет труба; о том, сколько надо их — родимых кровинушек, собранных руками умелыми, сколько их требуется для полной адекватности с перевыполнением, и о всяких таких прочих скучных, набивших оскомину вещах. А вот прения получились интересными. Рассмешил этот, как его бишь, подающий до этого надежды, бас-доцент. Весь зал рассмешил, даже заулюлюкали, когда увидели, что и министр, в гостевой ложе сидящий, слезы вытирает от смеха. Надо же такое выдумать? И ведь главное — серьезно так говорил. Потому, наверное, и смешно получилось: если б улыбался, такого эффекта бы не было. Может, его в Министерство Культуры перевести, поспособствовать, все равно накрылась его карьера научно-исследовательская, пусть там каким-нибудь цирком заведует, вдруг будет больше толку, найдет свое новое призвание. Ну, надо же, что предложил: теоретически рассмотреть возможность ведения войны без ядерного оружия. Ой, рассмешил!

Поднимаясь в индивидуальном лифте, министр все еще улыбался. Он перестал улыбаться, только когда зазвонил телефон. Обычно никто так поздно его не беспокоил. Улыбка совсем пропала, когда он понял, что звонит: звонил, подпрыгивал на столе от нетерпения, красный телефон. Дрожащей рукой, моментально вспотев, министр Науки поднял трубку:

— Слушаю вас, Ваше Величество.

— Так, э-э, — промямлили в трубке. Они были знакомы очень долгое время, но позвонивший опять запамятовал его имя. Министр подсказал. — Да. Так вот. Подумайте там, у себя в министерстве, о таких вопросах. Первое, возможность ведения войны без ядерного оружия.

Министр Науки похолодел, он заподозрил, чьим выдвиженцем являлся тот, кого они обсмеяли и в спешном порядке, волевым решением, сняли с должности без всяких проволочек.

— Второе, вероятность ведения чисто оборонительной войны. Министр открыл рот, челюсть его отвисла.

— Третье, прикиньте, с какой стороны подойти к задаче заключения между нами и Республикой всеобъемлющего мирного договора.

У министра поплыло перед глазами, он наклонился проверить, с того ли телефона снял трубку, оказалось, с того.