Орфей и Ника (Око силы 2-3)   ::   Валентинов Андрей

Конечно, парень ему не верил. Его сослуживец, возможно начальник, исчез почти полгода назад, а теперь появляется под другой фамилией, да еще с удостоверением НКГБ! - К сожалению, не помню, Прохор! - От звука своего имени чернявый дернулся, повернулся, но тут же отвел взгляд. - А теперь ответьте мне на один вопрос: расследование, которое мы с вами вели, было очень важным? - Да вроде бы... - Ну что ж... - Потрясение ушло, голова работала четко, и камешки разбитой мозаики начали складываться воедино. - Выходит вот что, Прохор: в конце прошлого- года вы вели какое-то важное расследование. А важное расследование всегда кому-то мешает, особенно тем, кого ищут. Как я понимаю, Пустельга был старшим? Карабаев молча кивнул. - Ну вот... И тут старший лейтенант Пустельга внезапно исчезает, и уже задним числом его объявляют врагом народа. Так? Расследование, боюсь, сорвано... Я прихожу в себя в больничной палате в одном из госпиталей Ленинграда. Мне говорят, что я майор Павленко, дают учить собственную биографию... Кстати, Пустельга из Харькова? Служил в Средней Азии? - А говорите, не помните! - Похоже, чернявый все еще не верил ему до конца. - К сожалению. Уйгурский язык помню, а где и как служил - нет! Меня немного приводят в себя и посылают служить в Ленинградское Управление НКГБ. Другой город, другой наркомат... Даже биографию почти не поменяли только фамилию. В Столицу не пускали до поры до времени, ждали, наверно, пока все утрясется. Вот так... Логично? Карабаев молчал, майор ответил сам: - Нет, нелогично, Прохор! Совсем нелогично! Зачем госбезопасности понадобился какой-то Пустельга? Да сейчас таких пачками к стенке ставят! К чему этакое внимание? Об этом думаете, да? И вновь пожатие плеч. Впрочем, слов не требовалось. Майор вздохнул: - Ну а ответ совсем простой, Прохор. Не знаю, что было со мною раньше, но сейчас у меня обнаружилась странная способность. Я чувствую людей страшно им или весело, а главное - говорят ли они правду. Представляете, насколько это важно во время следствия? И тут во взгляде Карабаева что-то изменилось. Похоже, он знал об этом или о чем-то подобном... - Мне, товарищ майор, Михаил... то есть один наш бывший сотрудник, говорил, что вы... то есть старший лейтенант Пустельга, умел по фотографии определять... - Жив человек или мертв, - кивнул майор, - Теперь поняли? Выходит, нельзя было меня к стенке ставить! Просто отшибли память и посадили работать, как какой-то детектор лжи... А заодно и сорвали вам операцию... Теперь поняли? - А вы не курили раньше, товарищ старший лейтенант, - вздохнул Карабаев, Смотрю: вроде вы - аж страшно стало, - и курите... И глаза у вас и вправду не такие... Другие... Странно, Прохор уже второй раз упомянул о глазах. Что в них могло измениться? Он еще Сказал о голосе... Впрочем, это можно узнать и после... - Вы сказали о каком-то бывшем сотруднике - Михаиле. Кто он? - Да трое нас в группе было, товарищ майор, - неохотно проговорил Прохор. - Вы, я и капитан Ахилло. Пропал он, почти сразу после вас... Эх, товарищ майор, чего они с вами сделали! На этот раз чернявый говорил искренно; в голосе чувствовались горечь и жалость. Майор покачал головой: - Выходит, сделали... Голос, глаза... Что еще? - Да говорите вы совсем по-другому... Будто старше стали лет на десять. И слова у вас какие-то... не такие... Сказано было не особо ясно, но майор понял. Очевидно, старший лейтенант Пустельга говорил как-то попроще, да и не столь уверенно. Впрочем, чему удивляться, ведь он, майор Павленко, - не последний человек в Ленинградском Управлении, к тому же незаменимый специалист... - Ладно, Прохор. Постарел так постарел, что поделаешь... Значит, нас в группе было трое. Не спрашиваю, чем мы занимались... - Намек был ясен, но Карабаев пропустил его мимо ушей - откровенничать он явно не спешил.