Печать Хаоса   ::   Рейнольдс Энтони

– Ты один? Кто должен был сторожить вместе с тобой?

– Конрад. Смылся где-то час назад – погреться. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– А-а. И с кем на этот раз?

– С Магритте.

Гензель заржал.

– Проклятие, да она пользуется у здешних мужиков немалой популярностью!

– Вот именно. Но это пока ее отец не застукает. Он же отошлет ее в храм в Вольфенбург, если только узнает, чем она занимается после заката.

– К счастью, он крепко спит, а?

– Точно. – Матиас помолчал и нахмурился. – А ты-то откуда знаешь, что он крепко спит?

– Оттуда же, что и ты, – ухмыльнулся Гензель.

Матиас громко рассмеялся и хлопнул себя мясистой ручищей по бедру. Они немного посидели в тишине, вглядываясь в темноту.

– Опять не спал? Кошмары? – спросил Матиас.

Мужчина постарше медленно кивнул в ответ.

– После Кислева – каждую ночь, – выдохнул он.

Матиас прекратил расспросы, и Гензель это оценил. Они умолкли, и каждый погрузился в собственные мысли.

Резкий звук прорезал ночную тьму – бешено звонил колокол. Нападение.

В домах зажглись огни, и Гензель услышал приглушенные крики людей, в страхе выбегающих на улицу.

Гензель и Матиас схватили арбалеты и зарядили их. Шли минуты, и Гензель начал уже думать, что тревога оказалась ложной, как вдруг Матиас застыл. Глаза молодого солдата расширились от ужаса. Гензель проследил за взглядом товарища и поначалу ничего не увидел, лишь какое-то неясное движение в темноте.

И тут он увидел их. Лесной мрак почти полностью скрывал темные фигуры. Их было множество.

Вдруг забил барабан.

Глубокий и мощный ритмичный звук прокатился над Бильденхофом. Медленный, словно сердцебиение древнего чудовища, он отражался от холмов, окружающих город, и казалось, что звук доносится отовсюду.

Кошмары Гензеля ожили. Больше года проклятая барабанная дробь преследовала его во сне, сопровождая картины кровавой резни, сваленных в кучу трупов, тянущихся в небеса пирамид из черепов. Звук оглушал подобно ударам молота, и тело его содрогалось от них.

На вершине холма возле леса показалась одинокая фигура. Даже на расстоянии этот некто выглядел огромным, и Гензель с ужасом уставился на него. Он узнал его – это был страшный демон, мучивший Гензеля в кошмарах. Он знал до мельчайшей детали кроваво-красный бронзовый доспех и массивные черные рога, торчащие из шлема с забралом. Тяжелая, богато украшенная броня оставляла открытыми лишь мощные руки, все в бронзовых кольцах и грубых татуировках. Предплечья были обвиты цепями. Гензель узнал тяжелый плащ из черного меха, содранного с какой-то демонической твари далеко на севере. На расстоянии глаза чудовища было невозможно разглядеть, но он знал, каким адским огнем они горят, и знал, что с острых зубов демона стекает кровь. Под его топором погибли тысячи, и еще тысячи погибнут. Позади демона стояла высокая и лысая фигура, такая огромная, что рядом с ней даже воин в красном казался маленьким. Лысый держал над собой стяг грубой работы, с которого свисали отрубленные головы, подвешенные за волосы, и связки черепов, нанизанных на продетые в глазницы сухожилия.

Взгляд Гензеля метался между рогачом в доспехах и знаменосцем. Демон поднял тяжелый топор с двумя лезвиями и издал воинственный рык, явно служащий сигналом к началу кровавой резни. К нему присоединились вопли и гортанные возгласы, вырвавшиеся из тысяч глоток, и Гензель понял, что и он, и Бильденхоф обречены.



Глава 2



Солдаты в лилово-желтой форме Остермарка торопливо расступились, пропуская коренастого капитана. Он поднялся на холм; страшно изуродованное шрамами лицо дышало гневом. Он протопал по грязи мимо сотен палаток и сторожевых отрядов, сквозь шумную толчею солдат огромной армии Остермарка.