Право собственности   ::   Казменко Сергей

И они совершенно добровольно подчинились Кодексу Сообщества, отказались от исследований в ряде областей науки, от распространения своего влияния на запретные области в Галактике - а таких областей оказалось несчетное количество - от создания мощного космического флота, они добровольно перешли к строгой регламентации жизни на Земле и немногих других ограниченно пригодных для обитания планетах, которые сумели отыскать за долгие годы исследований в так называемых свободных зонах. Со всем этим еще можно было бы смириться, все это еще можно было бы воспринимать как необходимое ограничение свободы - иначе разные цивилизации сталкивались бы друг с другом в бессмысленном и расточительном соперничестве, всегда чреватом возникновением войны на уничтожение - если бы Кодекс Сообщества был одинаково регламентирующим для всех его членов. Но те же тсангиты с незапамятных времен пользовались множеством преимуществ от которых и не думали отказываться. А чего стоили находки трехсотлетней давности на Беллуме, где люди обнаружили несомненные следы уничтожения тсангитами целой самостоятельной цивилизации - и это при том, что никакой санкции Сообщества на проведение такой акции тсангиты не только не получали, но даже и не запрашивали. А их биороботы? Сантало вновь представил, что это будет значить для него, лично для него, если в его генах вдруг обнаружится метка ГБТ, и ему опять стало нехорошо. Как и накануне вечером, когда он получил срочный вызов от Риттула.

Тогда ему тоже стало страшно. Пожалуй, даже страшнее, чем сейчас. Потому что такой вызов - без всяких комментариев, просто код, обязывающий его незамедлительно возвратиться на базу - мог означать для него лишь одно: в Голубом поясе случилось что-то страшное, что-то чудовищное. Всю ночь в транспортной капсуле он не спал, даже не пытался спать, воображая себе картины одна ужаснее другой, потом уверяя себя, что нет, нет же, такое просто невозможно, но затем, через несколько минут, опять поддаваясь кошмарным видениям. Это нередко случается с людьми дела, когда им приходится в минуты бедствия сидеть сложа руки и ждать. Он скорее согласился бы на повторение той посадки на Баргею, которая до сих пор заставляла его кричать во сне, чем пережить снова ночь, подобную этой. И потому, вернувшись на базу и узнав, что ничего страшного в Голубом поясе не произошло, Сантало вдруг ощутил такое облегчение, что весь ужас миссии, с которой прибыл на базу Габбен, дошел до него не сразу. Но мало-помалу ужас этот овладевал его сознанием.

Потому что стать биороботом тсангитов означало перестать быть человеком. Биороботы вообще не были людьми. Они были полиморфами - в разной степени, в зависимости от конкретной модели квазиинтеллектуальными полиморфами, способными приспосабливаться к широкому спектру внешних условий, но совершенно лишенными свободы воли. Если бы биороботы этой свободой обладали... Тсангиты прекрасно понимали всю опасность этого, и потому деструкция личности любого полиморфа была одним из основных требований Кодекса Сообщества. А существо, прошедшее деструкцию личности, было именно роботом, механизмом или организмом, предназначенным для выполнения определенной работы. Не человеком. Не личностью. Ничем. И участь эта, по-видимому, ждала многих и многих людей, в чьих генах по прихоти судьбы, а скорее, что уж греха таить, из-за каких-то нарушений Кодекса Сообщества оказалась метка фирмы ГБТ.

- Ну, что будем делать? - прервал Риттул размышления Сантало.

- Что? - тот вздрогнул, услышав вопрос. Потом, сосредоточившись, ответил: - А что если это блеф? Откуда взяться в человеческом геноме метке ГБТ? - ему хотелось бы верить в то, что он только что сказал. Но верилось с трудом. Тсангитам не было нужды блефовать. Блеф - оружие слабых.

- А если она есть? - взгляд, которым смотрел на него Риттул, показался Сантало странным. Очень странным.