Праздник Святой Дженис   ::   Суэнвик Майкл

Вольф поколебался, а потом последовал за Хоком, взбиравшимся по лестнице в кабину.

Оттуда была видна вся площадь перед эстрадой. Люди казались крошечными муравьями, копошившимися на бурой утоптанной земле. Чувствовалось, что что-то не так, среди них не было ни одного ребенка. Три четверти неба было залито багрово-золотым закатом.

Хок по одному включал и выключал прожектора, сверяясь с листком, который держал в руке. Иногда он чертыхался и что-то переключал. Вольф ждал. Легкое дуновение шевельнуло его волосы, хотя внизу не было и намека на ветерок.

— Это больная страна, — произнес Хок.

Он надел наушники, направил красный прожектор в центр сцены, мигнул им несколько раз, погасил.

— Патрик, ты на связи? Прожектора включаем попарно. — Он проверил все точки, обращаясь к каждому оператору по имени.

— Средняя продолжительность жизни — что-то около сорока двух лет, если ты, конечно, выберешься живым из родильного дома. Нужно поддерживать высокий уровень рождаемости, чтобы в один прекрасный день страна не вымерла. — Он включил все красные и синие огни. Сцену залил пурпурный свет. Брезент над сценой казался черным. Одинокая фигура подошла к микрофону.

— Давай, Патрик.

Яркие лучи осветили конферансье. Он откашлялся и пустился разглагольствовать. Голос его гремел над толпой, повторенный десятками усилителей, расположенных далеко от сцены. Толпа медленно ползла мимо основания осветительной башни. Людям пришлось потесниться, волна опоздавших подталкивала их ближе к сцене.

— Вот и возникает вопрос, почему же наше правительство тратит чертову уйму денег на этот концерт.

— Да, — подтвердил Вольф, — почему?

Он стоял неподвижный и напряженный. Его обдувал легкий ветерок, и Вольф пожалел, что не взял с собой пиджака. Позднее он мог бы пригодиться.

— Потому что ему посоветовали эти чернокнижники — проклятые социоинженеры и их машины, — ответил Хок. — Посмотри на толпу.

— Дженис! — прогрохотали усилители.

И вот на сцене появилась Мэгги. Подбежав к микрофону, она уверенно взяла его в руки. Еще никогда она не была в лучшей форме. Толпа взорвалась аплодисментами. Охапки цветов полетели в воздух. Люди передавали из рук в руки бутылки и ставили их на край сцены.

Сверху не было заметно, как сказался на Мэгги прошедший месяц. Разноцветные прожектора скрывали восковую кожу и появившиеся морщины. Ее усыпанное блестками платье слепило глаза.

На середине второй песни Мэгги внезапно оборвала себя и крикнула толпе:

— Да вы, мать вашу, ребята, совсем как неживые! Кто за вас танцевать будет?

В разных концах зала поднялось несколько пар.

— Приготовиться прожекторам, — пробормотал Хок в свой микрофон. — Третий, четвертый и пятый — на полицию.

Яркие огни осветили в разных концах площадки кучки людей, где одетые в форму полицейские сцепились с танцующими. Один-единственный прожектор освещал Мэгги, которая, властно указав на одну из дерущихся групп, пронзительно закричала:

— Почему вы мешаете им танцевать? Я хочу, чтобы они танцевали. Это я приказала им танцевать.

С глухим ропотом половина зрителей вскочили на ноги.

— Третий выключается. Четвертый и пятый, выключайтесь по счету три. Раз, два... три! Отлично.

Полиция исчезла, затерявшись среди танцоров.

— Это было подготовлено, — догадался Вольф.

Хок даже не взглянул на него.

— Это часть легенды. А теперь посмотри направо, Вольф.

Тот повернулся в ту сторону, куда указывал Хок, и увидел, как несколько пар выскользнули из толпы и скрылись в тени.

— Что это?

— Только начало.

Постепенно толпа пьянела и становилась неконтролируемой. Нарастало злое, нетерпеливое возбуждение. Со своего места Вольф чувствовал, как поднимается волна истерии. Он уже видел это. Женщины сбрасывали паранджу и пускались танцевать.