Пришествие Короля   ::   Толстой Николай

Остров Могущества в Середине своей был защищен, Правда Земли была восстановлена во всех ста и пятидесяти восьми краях и двадцати восьми городах. Мир опустился на окруженное стенами пространство, которое было моим пределом, — клас Мирддин. Ныне и сын Морврин мог отдохнуть после трудов — снят был гормес, угнетавший изболевшуюся душу мою, восстановлены были четыре опоры измученного тела моего!

«Королевское правосудие, гвир дейрнас, — вот что есть тишина, мир и покой, счастье, благополучие и свобода на всем Острове Могущества, от самого Пенрин Блатаон на севере до Пенрин Пенвэд на юге». Так написано в завете Рианнон, который дала она Максену Вледигу. После тяжких трудов обычно ищут отдыха. Близилась верхушка лета, утро было теплым, стрекотали кузнечики, росистые травы пахли медом. Кресла, на которых мы с Мэлгоном сидели, играя в гвиддвилл, все еще стояли среди тел павших под Красным Драконом. Я почувствовал себя так, словно с плеч моих упала тяжесть, и сел в кресло, закрыв глаза в блаженном расслаблении. Голова моя упала на грудь — я заснул.

Наверное, я дремал долго, поскольку, когда я проснулся, солнце уже опускалось в холмы на западе. Среди трупов и обломков оружия, валявшихся у моих ног, я уловил золотистый блеск, словно отражение последнего взгляда заходящею Ока Бели. Наклонившись, я поднял золотую фигурку короля с серебряной игральной доски Мэлгона. Сметенный наземь во время схватки, он в застывающей крови лежал среди разбитых щитов и сломанных мечей, отсеченных конечностей. Сама доска снова стояла на столе передо мной. Я поднял короля и опять поставил его, воткнув штырек фигурки в отверстие в середине, окруженное двойной стеной.

Но где были его двенадцать спутников, без которых нельзя играть? Драгоценные камни, вставленные в углы доски, светились в сгущавшихся сумерках ярко, словно светлячки, словно звезды в квадрате Колесницы Медведя, описывавшей круги в середине ночного неба. Но не было фигурок-спутников, что должны ограждать друг друга вокруг срединного укрепления, внутри и снаружи, тогда двор короля закрыт. Девять долгих лет трудился Гофаннон маб Дон, делая двенадцать этих фигурок и их короля. И тому, кто захочет отыскать их, придется пройти через Двенадцать Домов, совершив Двенадцать Тяжких Трудов Обретения.

Я сидел один в стенах Динайрта, в сердце ночи, погруженный в скорбь. Я один должен бодрствовать, когда остальные спят. Я видел, как несутся в скачке, исходя паром, игреневые кони с золотистыми гривами на празднике в Калан Май и их неустанная мощь поддерживает опушенный папоротником пик Динллеу. Только Середина спокойна — Возничий неустанно ведет Колесницу по бесконечному кругу.

Я поднял взгляд к темному куполу Дома Гофаннона. Во мраке под его прокопченными стропилами пылал прибывающий светильник, пламенная драгоценность ночи. Пока я смотрел, чистая белая звезда стала больше, вспыхнула ослепительно, как беззвучный взрыв тысячи солнц, превратившись в сверкающий поток, чей ореол непроницаемой стеной окутал все, что находится в Пределе Ллеу. В мгновение ока, в пятьсот шестьдесят четвертую долю мига ослепительное сияние затопило небо и землю, наполнив все мое слабеющее существо живым озарением.

Плащ тьмы снова окутал крепость, зрелище исчезло из костяной шкатулки моего разума. Но я знал, что второй раз в жизни мне было ниспослано на миг узреть тот горний свет, что сияет там, по ту сторону полога небес. И кто, кроме тебя. Гвенддидд, моя Звезда Вечерняя, мог догадаться открыть моему ауэну это окно в вечность? Путь мой был ясен — пусть нехожены тропы через пустоши, пусть окружают их непроходимые колючие заросли и зияющие трясины, пусть чудовища ждут жертву в ночи — там, вдалеке, над вратами горит светильник. И я буду смотреть на него, ведя свою колесницу по звезде, и путь будет ясен. Кроме прочего, я знал, что теперь я не один.