Пробелы   ::   Вагнер Карл Эдвард

Кожаная маска с мягкой повязкой на глаза и кляпом – потеря чувствительности и чувственная извращенность – отделяла от мира. Застежку ремня, обернутого вокруг шеи, Элайн придерживала рукой, оттолкнув табурет. Она должна была открыться, когда девушка ослабела бы от недостатка кислорода. Вместо этого ремень запутался в постромках маски и, не распустившись, едва не задушил ее. Друзья, показавшие ей, как погружаться таким образом в видения внутреннего мира, предупреждали об опасности, но до сих пор никаких проблем не возникало. Не более чем со «вспомогательными препаратами».

– Я услышал, что что-то мотается по полу, – пояснил Блэклайт, проверяя ее пульс. Он был военным врачом, пока его не уволили по восьмому параграфу [2] – не оставив никаких перспектив здоровенному, шести с лишним футов ростом медику, подверженному неконтролируемым припадкам ярости. – Сначала решил, может, ты развлекаешь кого, но было не похоже. Я сломал твою дверь.

Ничего себе, преодолеть два замка и цепочку, но Блэклайт мог такое проделать.

Ее соседи по разделенной надвое мансарде разъехались на прошлой неделе, а пиццерию этажом ниже переделывали в вегетарианский ресторан. Элайн могла валяться здесь мертвой, а кошки обглодали бы ее кости.

– Мне виделось, что у меня есть член, – сказала она, массируя шею.

– Может, так оно и есть… – ответил Блэклайт. Посмотрев на свои руки, он отправился в ванную комнату, чтобы их вымыть.

Элайн с удивлением подумала, что он имел в виду, затем сообразила. Наклонившись, она щелкнула выключателем вибратора на гротескном фаллоимитаторе, который был прицеплен ремнем к ее бедрам. Поплотнее закутавшись в одеяло, она бросила агрегат себе под ноги и стала дожидаться, когда Блэклайт освободит ванну.

Сняв остальные части своего костюма и приняв душ, Элайн облачилась в кимоно китайского шелка и пошла искать Блэклайта. Она чувствовала некоторое замешательство: большую часть своей жизни Блэклайт занимался тем, что выжигал свой мозг – всем, от дешевой травки в Наме до убийственной кислоты в Хайт [3] . Но он более подходил для доставки, чем колумбийцы, а старые знакомые поддерживали его и его привычки.

Блэклайт стоял в центре ее студии – мансарда была чуть больше обычной комнаты, с несколькими полками и шкафами для разделения пространства – с сомнением разглядывая неоконченные полотна.

– Ты бы повнимательнее смотрела на своих моделей, а то получается фигня, – ткнул пальцем Блэклайт. Картина была размером во всю стену, когда-то заказанная, но так и не оплаченная садомазо баром, закрывшимся вскоре после этого. – Яйца не болтаются рядышком, как здесь. Одно всегда чуть ниже. Даже лесби должна это знать.

– Эта картина не закончена, – отмахнулась Элайн. Она смотрела на пакет порошка, который Блэклайт бросил на столик.

– Знаешь, зачем?

– Что?

– Для того чтобы они не стучались друг о друга.

– Кто?

– Яйца. Одно скользит по другому, когда держишь ноги вместе.

– Прекрасно, – рассеянно ответила Элайн, погружая палец в порошок.

– Тебе нравится?

– Нет, я про яйца, – Элайн слизнула кокаин с пальцев.

– Неочищенные перуанские хлопья, – похвастал Блэклайт, забыв предыдущую тему.

Элайн попробовала наркотик, втянув каждой ноздрей по небольшой порции. Ясная горечь кокаина заглушила привкус рвоты. Клево!

– Это как Инь и Янь, – пояснил Блэклайт. – Добро и Зло, Тьма и Свет.

Никто не стал бы одергивать этого здорового чокнутого байкера. Он свел вместе кулаки.

– Ты когда-нибудь слышала историю о Любви и Ненависти? – на костяшках его правой руки была татуировка LOVE, левой – HATE.

Элайн видела фильм «Ночь охотника [4] », так что на нее это не произвело впечатления.

– Хочешь немного? – протянула она пакет.