Проклятье монолита   ::   де Камп Лайон Спрэг

Маленький герцог вытащил из-под кольчуги Конана трубку слоновой кости с документами. Он расстегнул цепь, которая держала ее на шее Конана и засунул ее в один из своих огромных рукавов, добавив со злобной ухмылкой:

— А что касается силы, которая держит вас в плену, я не стану объяснять ее тонкую природу вашим детским мозгам. Достаточно сказать, что вещество, из которого вырублен этот монолит, имеет интересное свойство притягивать железо и сталь с непреодолимой силой. Поэтому не бойся; тебя держит в плену не какое-то дьявольское колдовство.

Конан несколько утешила эта новость. Он однажды видел как фокусник в Аграпуре поднимал гвозди кусочком темно-красного камня и предполагал, что сила, которая держит его, того же сорта. Но, поскольку он никогда не слышал о магнетизме, для него это в равной степени оставалось колдовством.

— Чтобы ты не испытывал ложных надежд о спасении своими людьми, — продолжал Фенг, — я позаботился и о них. В этих горах живут Джаги, первобытное племя охотников за головами. Привлеченные огнем вашего костра, они соберутся с двух сторон равнины и ринутся в ваш лагерь на заре. Они так всегда делают.

К тому времени я, надеюсь, буду далеко отсюда. Если они схватят меня,

— что ж, человеку суждено когда-то умереть, и я верю, что встречу смерть с достоинством и приличиями, достойными моего ранга и культуры. Я уверен, что моя голова станет настоящим украшением в хижине дикарей Джага.

Так что прощайте, мой милый варвар. Вы простите этому человеку то, что он повернулся к вам спиной в ваши последние мгновения. Потому что ваша кончина вызывает у меня некоторое сожаление и мне не следовало бы наслаждаться этим зрелищем. Если бы вам посчастливилось получить кхитайское воспитание, из вас вышел бы замечательный слуга — скажем, телохранитель для меня. Но дела обстоят так, как они обстоят.

Отвесив в насмешку прощальный поклон, кхитаец удалился в сторону подножия холма. Конана интересовало, собирается ли герцог оставить его пойманным у столба пока он не погибнет от голода и жажды. Если его люди заметят его отсутствие до рассвета, они могут начать поиски. Но тогда, поскольку он выбрался из лагеря, не сказав об этом никому ни слова, они не будут знать поднимать ли тревогу в связи с его отсутствием. Если бы он мог дать им знать, они бы прочесали местность в поисках и быстро бы разобрались с этим маленьким герцогом-изменником. Но как дать им знать?

Снова он бросил всю свою исполинскую мощь против силы, которая держала его прижатым к столбу, но так и не освободился. Он мог двигать ногами и руками и даже немного поворачивать голову в одну или другую сторону. Но его туловище было крепко схвачено железной кольчугой, в которую оно было облачено.

Луна стала светить ярче. Конан увидел, что у его ног и со всех сторон вокруг основания памятника валялись леденящие душу останки других жертв. Человеческие кости и зубы были свалены в кучу как старый мусор; он, должно быть, топтался по ним, когда таинственная сила тянула его к столбу.

При более ярком освещении Конан к своему беспокойству увидел, что эти останки были кое-где обесцвечены. Присмотревшись, он увидел, что кости как будто были изъедены в некоторых местах, как если бы какая-то едкая жидкость растворила их гладкую поверхность, обнажив внутреннюю губчатую структуру.

Он поворачивал голову из стороны в сторону в поисках какого-либо средства для спасения. Похоже, что слова красноречивого кхитайца были правдой, но внезапно он разглядел в причудливых пятнах на каменном столбе кусочки железа, прижатые невидимой силой. Слева от себя он увидел лом, лопату и проржавевшую чашу шлема, а с другой стороне к камню был прижат изъеденный временем кинжал.