Птица малая   ::   Расселл Мэри Д.

Сандос сидел в дальнем углу бара, баюкая кружку с пивом. Даже когда священник не надевал свое облачение, его легко было выделить из толпы. Конкистадорская бородка, медная кожа, прямые черные волосы, спадающие по сторонам широких скул, сужавшихся к удивительно изящному подбородку. Хрупкий, но ладно скроенный. Если бы Сандос вел приход в Южном Бостоне, который посещал Джимми Квинн, то из-за своей экзотической внешности наверняка получил бы традиционный титул, которым поколения католичек награждали привлекательных безбрачников: «отец Ax-Какая-Потеря».

Джимми помахал Эмилио, а затем бармену, который сказал: «Привет», - и послал Розу за вторым пивом. Одной рукой подняв и развернув тяжелый деревянный стул, Джимми оседлал его и уселся напротив Сандоса, положив локти на спинку. Улыбнувшись Розе, которая вручила ему кружку пива, он сделал длинный глоток. Сандос спокойно наблюдал за ним через стол.

- Ты выглядишь усталым, - заметил Джимми.

Сандос выразительно пожал плечами, словно отвечая еврейской бабушке.

- А что еще нового?

- Tы ешь недостаточно, - сказал Джимми. Это уже стало традицией.

- Да, мама, - признал Сандос послушно.

- Клаудио, - крикнул Джимми бармену, - дайте этому парню сандвич.

Роза уже спешила из кухни с тарелками еды для обоих.

- Значит, ты столько проехал лишь для того, чтобы накормить меня бутербродами? - спросил Сандос.

На самом деле это как раз Джимми всегда получал сандвичи с тунцом, причудливо объединенные с двойной порцией жаркого из трески и половинкой гуайявы в кожуре. Роза знала, что священник предпочитает бобы, зажаренные с луком и выложенные поверх риса.

- Кому-то же нужно это делать… Слушай, у меня проблема.

- «Не переживай, Спарки. Я слыхал, в Лаббоке за это могут пристрелить».

- Де Ниро, - сказал Джимми, откусив побольше. Эмилио издал звук, похожий на звонок в телевизионном шоу.

- Черт. Не Де Ниро? Погоди… Николсон! Я всегда путаю этих двоих.

Вот Эмилио не путал никогда и никого - он знал каждого актера и все диалоги из любого фильма, начиная с «Лошадиных перьев».

- Ладно. Побудь десять секунд серьезным. Ты когда-нибудь слышал про стервятника?

Сандос распрямился, вилка застыла в воздухе. Его тон сменился на профессорский:

- Осмелюсь предположить, что ты имеешь в виду не птицу-падалыцика. Да. Я даже работал с одним.

- Серьезно? - сказал Квинн, не отрываясь от еды. - Я этого не знал.

- Есть многое, чего ты не знаешь, парень, - произнес Сандос, растягивая слова.

Это был Джон Уэйн, подпорченный лишь чуть заметным испанским акцентом, сохранявшимся при всех этих мгновенных превращениях.

Джимми, обычно игнорировавший актерские способности Сандоса, продолжал жевать. Некоторое время они ели в молчании, затем Джимми поинтересовался:

- Ты будешь доедать?

Сандос поменял его пустую тарелку на свою и опять откинулся к стене.

- Ну, и каково это? - спросил Джимми. - Я имею в виду работать со стервятником. На антенне ко мне назначили одного. По-твоему, с ним следует сотрудничать? Пегги мне кишки выпустит, если я соглашусь, а япошки выпустят их, если откажусь, - так что какая разница? Может, лучше мне подумать о вечном и посвятить свою жизнь бедным, к коим я примкну после того как стервятник выклюет мои мозги и меня вышвырнут с работы.

Сандос не отвечал. Разговаривая, Джимми обычно приходил к выводам самостоятельно, а Сандос привык к исповедальным рассуждениям. Он лишь удивлялся, как у Джимми получается есть с такой быстротой и при этом говорить, избегая попадания пищи вдыхательное горло.

- Так что ты думаешь? Следует мне это делать? - снова спросил Джимми, допив свое пиво и ломтем хлеба подбирая с тарелки луковую подливку.

Затем помахал Клаудио, чтобы принесли вторую кружку.

- Хочешь еще пива? - спросил он у Сандоса.