Рассеченная плоть :: Корабельников Олег
Страница: 2 из 5 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМы сидели у костра! 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Оставалось обойти нижний этаж, где лежали разные, незнакомые ему дотоле люди, на короткое время сталкивающиеся своими судьбами с судьбой и работой хирурга. Присел на скамью в коридоре неподалёку от палат реанимации и закурил, чтобы отвлечься от боли и жжения в животе. Реанимация жила своей жизнью. В одной из палат лежала больная, оперированная самим Панковым неделю назад. Ей за шестьдесят лет и она грузна, полна, одутловата. На другой день после операции отказало дыхание, упало давление и она была переведена в реанимацию. Уточнили диагноз тяжелый инфаркт миокарда. Еще через день остановилось сердце, его запустили, как запускают мотор - на морозе, вручную, сквозь пот, застилающий глаза, заранее зная - все равно не доедешь до дома, но ведь надо хоть что-то делать, ибо подло сдаваться перед лицом неизбежной смерти, и вечно жива надежда... И вот, мотор был запущен, сердце исправно перегоняло кровь по закоулкам тела, но не восстанавливалось дыхание и самое главное - на энцефалограмме вычерчивалась прямая чистая линия, означающая смерть коры мозга - того, что и делает человека человеком. Панков слышал, как стучит респиратор, мерно и бесконечно, словно вколачивая невидимые гвозди и, даже не заходя в палату, ясно представлял себе, как лежит на койке его больная, доверившаяся ему в последней попытке к жизни, ныне обреченная, лишенная даже права называться человеком - ведь автомат вгонял кислород просто в тело, в муляж, ибо умерло единственное неповторимое человеческое "я", умерло и никогда не возродится. "Человек умирает по частям, - думал Панков. - В нем умирает ребенок, первое удивление, первая любовь, и каждый день, каждый час что-то умирает в нем, обрывается, разлагается, клетка за клеткой, отмирают мысли, желания, чувства, Рождается новое, но старое уже не возвращается никогда. Никогда." Из палаты вышел реаниматолог Ганин. Он на ходу раскурил сигарету, увидев Панкова, с уважением поздоровался и присел рядом. Ганин пришел сюда год назад. От других он отличался тем, что ходить медленно просто не умел, а почти бегал, на первых порах пугая коллег, знающих, что если реаниматор бежит, то кто-то, где-то умирает, и дорога каждая секунда. - Привет, - сказал Панков. - Как моя больная? - Едва ли доживет до утра. Да и надо ли тянуть? - Отключи респиратор, - презрительно усмехнулся Панков. - Ага, как же... Ничем не лечить я ее не могу. Подключичный катетер выскочил, на лодыжках вены запороты. Придется идти на нижнюю полую. Сейчас покурю и пойду. - Делать-то хоть умеешь? Ганин возмущенно пожал плечами. Его, реаниматолога, высшую касту, белую кость медицины, подозревают в неумении делать такие простые вещи?.. Панков докурил сигарету, оглянулся, куда бы бросить окурок, но не нашел и, загасив его крепкими пальцами, сунул в карман. - Хорошая урна! - подмигнул Ганин. Панков не ответил. С молокососами он обычно не спорил, считая это ниже своего достоинства. Он даже отчества Ганина не помнил, знал только, что зовут его Колей, а фамилию всегда перевирал, не нарочно, а просто из-за невнимания к салаге. То назовет Ганкиным, то Гулькиным, на радость зубоскалам. В своем отделении все было привычным. Уже второй десяток лет он работал в этих стенах, шагал по этим коридорам, заходил в палаты. На каждой из коек он перевидел сотни людей, и, наверное, с любой из них кто-нибудь уходил за эти годы в никуда, в бестелесное и бесконечное пространство смерти. Но помнил он и выздоровевших, их было значительно больше, кто-то благодарил, многие просто забывали о нем, Панкове, но дело было не в этом. Главное в том, что своими руками, хоть на год, но отдалил он срок окончательного приговора, ухода в коридор смертников, где собственные шаги невесомы и выстрел в затылок неотвратим и неслышен... Он редко размышлял об этих вещах, считая свою работу обыденной и привычной. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|