Место смерти изменить нельзя :: Гармаш-Роффе Татьяна
Страница: 5 из 165 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕАх, сердце женское, как оно беспечно! 22.05.10 - 21:54 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Вычеркнул, скотина… – За мной тоже такие грехи водятся, – вторил ему Максим, – тоже есть актеры, старая гвардия, и мы в долгу перед ними… Но, сказать по правде, – он поднял указательный палец, – работать с ними удовольствие относительное, весьм-а-а относительное: они тебя учат на съемочной площадке, как тебе твой фильм снимать… Не ты ставишь фильм, понимаешь, а они! Молод, говорят, чтобы нас учить… – Ты увидишь, сам увидишь, что это такое! Если удастся его из запоя вывести, тогда ты увидишь… Да, собственно, ты должен его знать, ты же знаешь наше кино: Арно Доран. Знаешь? – Что-то не соображу… – Ну правильно, и не сообразишь. Доран – это его настоящее имя, в кино он был известен как Арно Дор. Он снимался… – Конечно, знаю, я видел фильмы с ним… – «Бессловесная осень»?.. – А как же! – Помнишь его в этой сцене, где его жена… – Классика. – То-то и оно, классика… А я ему даже не звоню. Мог бы позвонить, хотя бы как старому другу семьи… Я его обязательно сниму в следующем фильме… – Правильно, – кивнул Максим. – Хороший актер, с настоящей театральной школой, таких уже и у нас мало осталось… Правильно говоришь, свинья ты. – Я разве говорил, что я свинья? – Говорил. Только что. – Я такого не говорил. – Ну, скотина. Ты сказал, что ты скотина. – Скотина – говорил. А свинья – нет. – А что, есть разница? Вадим задумался. Максим тоже. – Повтори-ка мне: ты сказал – Доран? – вдруг проговорил Максим. – Настоящая фамилия Арно Дора – Доран? – Да, но известен под именем Дор… – Я знаю… Странно, что я об этом раньше не задумался… – О чем? – не мог понять Вадим. – И это он предложил назвать тебя Вадимом? – Ну да! Что ты так заинтересовался вдруг? – Почему он предложил назвать тебя русским именем? Это имя редкое в России, нетипичное, почему? – Странный ты какой-то. Он находит это имя красивым. К тому же у него был какой-то в роду предок, аристократ… Он ведь аристократ у нас, Арно. – Где? – Что где? – О черт, где предок был? Во Франции? – Нет, в России. Он там на русской принцессе женился или графине, не знаю я… Ты что, знаком с кем-то из этой семьи? – Кажется… – Да что ты? Вот Арно будет рад! Он ведь столько времени искал своих русских родственников, но безуспешно… И кто это? – Вадим! – Что? – Ну пошевели мозгами! – Пошевелил. – И что? – Не знаю. – Напиши мою фамилию по-французски. – Ты хочешь сказать… – глаза у Вадима сделались круглыми. – Слушай, ты что, хочешь сказать, что… А ведь правда, действительно! Я не сообразил, твою фамилию все произносят «Дорин», а его «Доран»( По правилам французской фонетики in произносится как "а", то есть "а" с носовым "н".), но это действительно может быть одна и та же фамилия… Вот это да! Что же получается?.. – Получается кое-что интересное… – То есть ты – его родственник? – Вполне возможно… У меня тоже был предок француз, в русской транскрипции Дорин, который женился на русской княгине. В 1841 году. Их первый сын уехал во Францию, где женился, другой – по имени Вадим, заметь! – остался в России, тоже женился, у обоих были дети, внуки, правнуки – одни в России, другие во Франции… – Подожди, не тараторь так! – помотал головой Вадим. – Ничего не понял. – Два. Сына. – Два, значит, сына, – напрягал растекающиеся мозги Вадим, – один остался в России, другой вернулся во Францию? – Да. Была еще дочь, но она вышла замуж за разночинца и стала революционеркой. Умерла в тюрьме и детей после себя не оставила… – Значит, получилось два сына, – туго усваивал Вадим. – И две семьи: одна в России, другая во Франции… Да? – Да. – Глаза Максима блестели. – Связи семей разорвались в революцию. Мои бабушка с дедушкой не успели эмигрировать… – Какая жалость… – прошлепал непослушными пьяными губами Вадим. – Дедушку расстреляли красные, бабушку сослали в Сибирь в начале тридцатых… – Это ужасно… – Их сына – моего отца – отдали в детдом, где ему дали фамилию Ковалев. Я тоже вырос под этой фамилией… Мой отец с трудом по крохам восстанавливал правду о нашей семье. Максим разлил по рюмкам остатки потеплевшей водки. Вадим прикрыл свою рукой: – Все-все, кончай, я больше не могу пить. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|