Между жизнью и смертью   ::   Воронин Андрей Николаевич

Непослушные руки, инстинктивно дернувшиеся поставить блок, чуть-чуть не успели, и краем сознания, как будто со стороны, Банда отметил, что падает, слетая с узкой асфальтовой дорожки и проваливаясь в черную пропасть классического нокаута.

Последнее, что он успел заметить перед падением, – как дружно и резко вскочили те двое с лавки, на ходу выдергивая выкидные ножи. Это его и спасло.

Близость смерти, ее холодное дуновение всегда действовало на Банду возбуждающе. Откуда брались у него в критические моменты резервные силы, он и сам не знал. Наверное, организм просто умел мгновенно вырабатывать и выбрасывать в кровь большое количество адреналина.

Едва коснувшись спиной травы, Банда почувствовал себя в полном порядке: болевой шок уже прошел, голова прояснилась и снова обрела способность быстро и четко воспринимать реальность, а тело – действовать автоматически, инстинктивно выполняя то, что являлось наиболее рациональным.

Упав, Банда не успел еще и сообразить, как ему защититься, а тело уже перекатилось в сторону.

Банда увидел, как именно на то место, где он только что лежал, обеими ногами приземлился его противник. Если бы там оказалась спина Банды – перелом позвоночника был бы обеспечен.

Но теперь инициатива принадлежала ему, и Банда нанес ответный удар ногой под колени, сбивая "алкаша" с ног, и, вскочив, тут же "отключил" парня мощным ударом по шее.

Теперь нападавших оставалось двое. Но сейчас это были совсем не те спившиеся местные, за которых он принял их несколько минут назад. Совершенно трезвые, тренированные, с ножами в руках, с безжалостным блеском в глазах – это были профессиональные убийцы. В вечерних сумерках Банда только сейчас смог присмотреться к ним повнимательнее и в одном из нападавших без труда узнал участника памятной "теплой" встречи в заброшенной бухте под Севастополем. Сомнений быть не могло – ФСБ вычислило его даже здесь.

"Ты, парень, оказался в этой игре лишним..." – так, кажется, ему было сказано тогда.

Он сумел доказать им, что лишним не будет, в какую бы игру его ни вынуждали играть...

* * *



Они неслись по ночному шоссе – от моря, подальше от Севастополя, от той страшной бухты.

Подальше от всех своих бед и приключений.

Банда, притормозив, пытался остановить кровотечение, накладывая жгут чуть повыше раны.

– Давай помогу! – попыталась дотянуться до его левой руки Алина. – Черт, не достаю...

– Ничего, я сам.

– А куда мы едем, Саша?

– Куда? – он улыбнулся одними глазами, зубами потуже затягивая жгут. – Домой, Алинушка. Домой!..

– Домой?!

– Конечно!

– А разве эти люди были не из КГБ? – Алина всматривалась в Банду с нескрываемым изумлением, испугом и полным непониманием того, что с ними происходит. – Разве они здесь не для того, чтобы отвезти нас домой?

– Не из КГБ, допустим, а из ФСБ скорее всего...

– Да хоть от черта лысого!.. Саша, что происходит? Почему, за что они хотели тебя убить? Что ты им сделал, ты можешь мне сказать?

– Алинушка, ты, главное, не волнуйся. Меня убить не так просто, многие об этом мечтали. – Банда постарался как можно более ласково и ободряюще улыбнуться девушке. – Это очень запутанная история, в которой я и сам еще толком не разобрался...

Он слегка запнулся, будто собираясь с мыслями, но на самом деле... с тревогой прислушался к своим ощущениям – пуля "федерала" вроде бы прошла через мягкие ткани, но крови он успел потерять немало, и теперь, слегка пошевелив пальцами раненой руки, Банда явственно почувствовал характерное онемение, вызванное туго наложенным жгутом, и с горечью отметил про себя, что его "внутренних резервов" хватит, пожалуй, на полчасика, не больше. А потом, хочешь не хочешь, – придется искать врача. К тому же сильно кружилась голова, и шоссе, слава Богу, ночью пустое, иногда "таяло", пропадало куда-то, скрываясь за затягивавшей глаза пеленой.