Роковая музыка (Музыка души)   ::   Пратчетт Терри

Аннотация: Привет... э-э... Анк-Морпорк!

Это музыка, в которой звучит глас Рока, внемлите сейчас, не то потом будет поздно! Она вытащит вашу душу, вытряхнет, как коврик, и повесит сушиться на забор! Она сведет с ума весь Незримый Университет, заставив волшебников сшить себе кожаные мантии и перекрасить стены спален в черный цвет! Она породит гитарную эпидемию в Анк-Морпорке и устроит в Гад-парке самый Бесплатежный Фестиваль, что когда-либо видел Плоский мир!

Для справки: это еще не все проблемы. Смерть тем временем опять пошел в народ...

---------------------------------------------

Терри Пратчетт

Роковая музыка

Этот рассказ — о памяти. И кое-что можно сразу припомнить…

… как Смерть Плоского Мира, по причинам, известным лишь ему одному, спас однажды маленькую девочку и перенес ее в свой дом, за пределы всех измерений. Он позволил ей достигнуть возраста шестнадцати лет, поскольку полагал, что с подростками проще иметь дело, чем с маленькими детьми — и это показывает нам, что можно быть бессмертной антропоморфной персонификацией и при этом жестоко заблуждаться относительно некоторых простых вещей…

… как позже он взял учеником некоего Мортимера, или попросту Мора. Между ним и Изабель мгновенно возникла неприязнь — каждый может догадаться, как оно выглядело в деталях. В роли заместителя Мрачного Жнеца Мор потерпел грандиозное фиаско, став причиной проблем, приведших к расшатыванию самой реальности и схватке между ним и Смертью, которую Мор проиграл…

… и как Смерть — по причинам, известным лишь ему одному — сохранил ему жизнь и отправил его вместе с Изабель назад в мир.

Никто не знает, отчего Смерть начал испытывать к человеческим существам, с которыми он работал столь долго, практический интерес. Вероятно, это было простое любопытство. Даже самый удачливый крысолов рано или поздно испытает подобный интерес к крысам. Он может наблюдать, как они живут и как умирают, записывать каждую деталь крысиного существования, хотя и никогда не сумеет понять, на что похожа беготня по лабиринту.

Но если правда, что наблюдение изменяет то, за чем наблюдают [1] , то еще в большей степени правда, что оно изменяет и наблюдателя.

Мор и Изабель поженились.

У них родился ребенок.

Этот рассказ — еще и о сексе, наркотиках и Музыке Рока. Ну, скажем…

…одно из трех — это уже неплохо. Разумеется, это только тридцать три процента, но ведь может быть и меньше…

Где остановиться?

Темная, ненастная ночь. Карета — уже без лошадей — проламывает хлипкую, бесполезную ограду и, крутясь, летит в пропасть. Ни разу не ударившись о стены ущелья, она достигает сухого русла реки далеко внизу, где и разлетается на кусочки.

Мисс Буттс нервно переворошила сочинения.

Среди них была одно, написанное шестилетней девочкой: «Что Мы Делаем на Празднеках — Что я делаю на празднеках я астаюс с дедулей у него есть большая Белая лошть и сад который вес Чорный. У нас ест Яйцы и чипсы».

Затем масло из каретных ламп вспыхивает, и происходит мгновенный взрыв, из недр которого — поскольку даже в трагедиях есть определенная неизменность — вылетает горящее колесо.

И еще один листок бумаги — рисунок, сделанный в более серьезном возрасте. Выполненный сплошь черным. Мисс Буттс вздохнула. Это вовсе не значит, что в распоряжении рисовальщицы не было карандашей другого цвета. В Квирмской Школе для Юных Леди были действительно дорогие карандаши всех цветов.

И, наконец, когда погасли последние потрескивающие огоньки, воцарилась тишина.

И — наблюдатель.

Который повернулся и сказал кому-то в темноте:

— ДА. КОЕ-ЧТО Я МОГ БЫ СДЕЛАТЬ.

А потом ускакал прочь.

Мисс Буттс еще раз перетасовала листки.