Рождественский подарок   ::   Диксон Гордон

Аннотация: В сборник вошли романы и повести известных американских писателей.

---------------------------------------------

Гордон Диксон

Рождественский подарок



– Что такое рождество? – спросил Харви.

– Это когда дарят подарки, – объяснил Аллан Дюмей – маленький, чумазый шестилетний мальчишка, сидя на берегу бухточки в сгущающихся сумерках, он разговаривал с сайдорцем. – Рождество наступит завтра. Папа срубил дерево-колючку, а мама его сейчас дома наряжает.

– Наряжает? – переспросил сайдорец, замерев в ледяной воде. Давным-давно кто-то, быть может, даже отец Аллана – дал ему имя Харви, и теперь его иначе не называли.

– Вешает на дерево всякие штучки, – пояснил Аллан. – Чтобы оно стало красивым. Ты понимаешь, что значит – «красивое»?

– Нет, я никогда не видел красивое, – ответил Харви.

Однако он ошибался. Также как по-своему ошибались люди, считая Сайдор отвратительным болотом только потому, что на его покрытых сплошной грязью равнинах, омываемых пресными морями, не росло никакой зелени. Низкорослые шипастые деревья-колючки, да редкая, стелющаяся по земле трава…

Сайдор был красив особенной красотой. В этом мире царили черная и серебряная краски, и на фоне несущихся по небу рваных туч деревья-колючки казались тонко прорисованными тушью. Огромные рыбы, величаво проплывавшие в таинственных глубинах морей, тоже были красивы, как океанские лайнеры. А Харви, о чем он сам даже не догадывался, был самым красивым из всего, чем мог похвастаться Сайдор: светящаяся мягким холодным светом медуза в ореоле раскинувшихся во все стороны длинных серебряных нитей. А вот голос его, хриплый и каркающий, был некрасив. Узкая воздушная полость сайдорца предназначалась лишь для дыхания, а не для произнесения слов человеческой речи.

– Можешь посмотреть мое дерево, когда будет готово, – предложил Аллан. – Тогда поймешь.

– Спасибо.

– Подожди немножко, тогда увидишь. На нем будут разноцветные лампочки. И яркие шары, и звезды, и завернутые в бумагу подарки.

– Я бы хотел посмотреть, – сказал Харви.

Выше по склону, где на отвоеванном у моря осушенном участке стоял фермерский дом семьи Дюмей, отворилась дверь. Бледная теплая дорожка света протянулась по черной земле и коснулась мальчика и сайдорца. В дверном проеме темнел женский силуэт.

– Пора домой, Аллан, – позвала мать.

– Иду, – ответил он.

– Скорей!

Мальчик неохотно поднялся.

– Если она уже нарядила дерево, приду тебе скажу, – произнес он.

– Я подожду, – согласился Харви.

Аллан повернулся и стал медленно взбираться по склону; передвигаться на Сайдоре можно было лишь в ботинках, предназначенных для ходьбы по грязи. Он прошел в распахнутую дверь – в теплый и светлый уют человеческого жилья.

– Сними ботинки, а то грязи натащишь, – предупредила мать.

– Дерево уже готово? – спросил Аллан, возясь с застежками высоких ботинок.

– Сначала за стол. Обед готов, – она подтолкнула Аллана к столу. – Не торопись и жуй как следует. Спешить некуда.

– Папа вернется, когда мы начнем смотреть подарки?

– Подарки будешь смотреть утром. Когда папа вернется. Он ведь отправился на склад вверх по реке. Он обещал вернуться с рассветом. Ты и проснуться не успеешь.

– Правильно, – серьезно согласился Аллан, держа на весу полную ложку, – нельзя плыть по реке ночью, потому что если водяные быки всплывут под лодкой, в темноте их не увидишь.

– Тише, – мать легонько похлопала его по плечу. – В наших местах нет никаких водяных быков.

– Они везде есть. Так Харви говорит.

– Ну, будет тебе, давай ешь. Папа не собирается плыть по реке ночью.

Аллан кивнул и быстрее заработал ложкой.

– Тарелка чистая! – крикнул он через несколько минут. – Можно мне идти смотреть?

– Можно.