Серебряная полночь   ::   Деревянченко Виталий

«Попался прыгун, далеко не уйдешь, допрыгаешься ногой в капкан», — подумал сталкер всматриваясь в серые дали болот, туда на север, — «идти надо быстро, иначе не поймаю его на входе в логово. Стоп! Это что же получается этот тёмный его не убил… значит умер сам… что крайне сомнительно, если он душит кровососов руками он либо полумутант, либо „крепкий орешек“. Еще и меня заметил, выстрелил… что ему нужно, Хммм… конкурент? Возможно, но может быть и соперником, врагом, защитником….», — Змея словно осенило, его нанимают убить мутанта «легенду», которого никто даже не смог ранить и все кто его видели, исчезали, в том числе и один отряд Долга. Мутант, о котором ходят легенды. Мутант, которого побаиваются даже ветераны. «Что же это получается… кровососы в слугах и сталкер защитник… или даже сектант? В любом случае рано делать выводы, вот только 20-ю тысячами Свин не отделается!», — на этой мысли Змей поставил точку и приступил дальше к заданию, которое он должен обязательно выполнить.

Дорога к железнодорожной полосе лежала через заброшенный даже сталкерами хутор из 10–14 домов. На вид крепкие домики и удобное расположение на местности могли послужить хорошим укрытием или базой, но оставались пустыми. А виной всему десятки аномалий, расположившееся на тонких, поросших высокой травой, улочках. Змей знал и еще одну причину, но не хотел её вспоминать, дабы зря не накликать беду. Сталкер шагал по мокрому песку с винчестером наизготовку, ведь из зарослей кустарника впереди мог выбежать не только кабан и лишние меры предосторожности помогут сэкономить скорость реакции. На самом деле для Змея это было не совсем обязательно, просто после увиденного совсем недавно он был сильно встревожен. Эта беспокойство отвлекло сталкера от внешнего мира, тем самым чуть не лишив его жизни. Сталкер остановился… следующий шаг и его бы разнес на куски «Трамплин». Змей выбросил все мысли из головы, сделал глубокий вдох-выдох и медленно отшагнул назад. Только теперь он услышал сумасшедший рёв датчика аномалий и понял насколько глубоко, он погрузился в раздумья. Клинок выскочил из ножен и, описав короткую дугу, лишил бытия еще одной ветви зарослей кустарника. Пробираться через них было крайне неприятно, после каждого взмаха клинком на сталкера с листьев осыпались сотни капель осевшего здесь густого тумана, но другой дороги нет. На счастье сталкера природный душ скоро окончился вместе с кустарником, а впереди, в широкую водную гладь уходил длинный деревянный мостик, концом соединённый с большим песочным островом. Сама конструкция сильно потрескивала, норовя, разрушится после каждого шага, но выстояла и привела путника на тот берег.

У каждой местности в Зоне имеется своя цветовая окраска. Зона никогда не была яркой и красочной, даже летом, но всё-таки осенью эти окраски были более разнообразными. Так и широкие глади болот не остались обделёнными, получив от «матушки» Зоны свою одёжку. А была она довольно унылой — бледный желтый и темный зеленый. Естественно в желтый оттенок были «залиты» маленькие деревца и кустарники, высокие и густые заросли камыша, бледная травка на островках и песочные бережки. Холодные и глубокие водные глади, болотные топи, и пушистый мох устрашали своими тёмно-зелёными мазками на широком полотне пейзажа болот. Иногда в эту двухцветную картину добавлялись четкие пятна багрового вечернего заката или мягкой утренней зари, слившейся с серыми красками тумана. А с приходом ночи здесь царствовал черный, синий и бледный лунный оттенки, превращая болотные шири в холодные и словно застывшие во времени недописанные пейзажи, давно умерших художников.

Под ногами шуршал песок, над головой неслись вдаль стаи туч и время, будто останавливалось, тянулось.