Слезы льда   ::   Рубинов Анатолий

А что случилось?

- Да в общем-то ничего страшного. Он здесь, у меня, но украл я его из муниципальной больницы, и он, надо сказать, не в лучшем настроении. Бок у него разодран, болит, и он от этого злой, как пингвин.

- Ну, не съест же он меня. Ведите.

Как только Биди представил их друг другу, Оскар спросил:

- Так значит, вы предлагаете нам плюнуть здесь на все и помочь планете-матери сотворить новый демографический взрыв?

- Не совсем так. Эта планета-мать хочет спасти вас от потопа.

- Бог поможет - выплывем. Да и не доживу я до этого самого потопа, сколько б ни тужился. А что делать на Земле мне, например? Я ведь только и умею, что лед резать.

- Льда на Земле хватает. Но никто уже не живет даже поблизости от него - всем достаточно места в теплых широтах. Вы представить себе не можете, как это приятно - полежать голышом на солнышке.

- Да уж, под нашим солнышком через полчаса начинаешь звенеть. А сколько человек вы сможете взять сейчас?

- Сотни две. У нас небольшой корабль.

- Ну-у, столько-то наберется наверняка. Есть такие - поедут в Столицу полечиться у Горячего Озера, это там аномалия такая имеется, да так там и остаются. Неохота им сюда за новыми болячками возвращаться.

- Господин Аттвуд интересуется местными аномалиями и зверьем, вмешался в разговор Биди.

- Я очень рад. Аномалий больших я знаю пять... Горячее у Столицы, Свечку, Болото, Стеклянную и Старую Трещину, будь она... Вы, наверное, знаете, землянин, что здешний лед течет... А вот Старой ни черта не делается. Кстати, это единственное место, где обнажена почва. Отчего эти аномалии взялись - никто не знает. Если принять гипотезу о "ледяной бомбардировке", то это, наверное, бывшие эпицентры взрывов. Вы можете спросить: как это мы, живя на планете, двести лет уж как, ничего не знаем о ее природе. Отвечаю: некогда было. Кто разбирал корабли и строил города, кто возился с гидропоникой, еще лучевиков надо было много - лед плавить. Кстати, тогда же и нашли первых аборигенов. Насколько я знаю, планету изучали только два человека - покойный отец губернатора и мой покойный отец, он был ассистентом у старшего барона. Вам повезло, что вы, с вашим интересом к Льдине, опустились в Ирисе - должен я вам сказать. Все, что они наколдовали, хранится у нашего хозяина, а сами они поехали однажды к Болоту, хотели повести штрек под его дном... Больше их никто никогда не видел.

- Вы сказали - "больших аномалий". А что, есть другие, малые?

- Да, но мы не любим о них вспоминать. Мы называем их полостниками. Это пузырь такой во льду, совершенно пустой, но имеющий форму человечески тела...

- Человеческого? - перебил Аттвуд.

- Конечно, я оговорился, но вы же видели, как мы с ними похожи! Да, человеческих тел формы. Если хотите посмотреть - у нашего губернатора в галерее есть один. Я и второго ему привез, но он сказал, что готов принять его на вес льда. А я, помнится, ответил, что лучше отвезу под лучевую станцию. И продал муниципальной галерее. Честно говоря, мне от них тоже не по себе. Иногда кажется, что они и есть настоящие аборигены.

Биди взмахнул рукой.

- Опять ты за свое, Оскар! Вот они, аборигены, - барон кивнул в сторону галереи, - в довольно свежем виде.

- Свежезамороженном... - пробурчал Оскар. - А если они телепортировались?

- Знаешь, Оскар, мне телепортироваться не приходилось как-то, но я почему-то думаю, что для этого как минимум надо быть живым. Ты же знаешь, их накрыло всех разом...

- А, может быть, полостники - это их души.

- А, может, пустые бутылки? Шериф рассказывал, что так однажды ляпнул Сова Тепанов, еще когда только из Столицы переселился.

- Да, кстати! Ты же знаешь, как его настоящее имя?

- Арктика. Помнится, был такой штат на планете-матери...

Аттвуд не удержался от улыбки. Впрочем, Оскар и Биди ее не заметили, увлеченные разговором.

- ...