Смерть - дело одинокое   ::   Брэдбери Рэй

Они сидели, устремив глаза кто в потолок, кто в пол, им не терпелось, чтобы мы ушли, а они смогли бы решить, как поступить - отвернуться от изменника, каким стал для них их старый друг, или придвинуться к нему поближе и согреть своим теплом.

Мы с Крамли пребывали в глубоком молчании, пока ехали к дому, где продавались канарейки. К дому все равно что пустому.

Я остался за дверью, а Крамли зашел в комнату старика взглянуть на голые стены и прочесть бесконечно повторявшееся имя "Уильям, Уилли, Уилл, Билл, Смит, Смит, Смит", нацарапанное стариком в надежде обрести бессмертие.

Выйдя, Крамли оглянулся на удручающе пустую комнату.

- Господи Боже, - пробормотал он.

- Вы прочли, что написано на стене?

- Прочел все. - Крамли огляделся и с неудовольствием осознал, что так и не отошел от двери и смотрит в комнату. - "Он стоит в холле". Кто там стоял? Крамли обернулся и смерил меня взглядом. - Вы?

- Вы же знаете, что не я, - сказал я, попятившись.

- Полагаю, я мог бы арестовать вас за взлом и проникновение.

- Но вы этого не сделаете, - нервно ответил я. - Эта дверь и все двери в доме не запираются годами. Любой может войти. Кто-то и вошел.

- Откуда я знаю, что это не вы нацарапали своим собственным ногтем эти чертовы слова на стене для того только, чтобы у меня волосы встали дыбом и чтобы я поверил в вашу абракадабру?

- Почерк на стене дрожащий - ясно, что царапал старик.

- Вы могли подумать об этом заранее и подделать каракули.

- Мог, но не подделал. Боже мой, что нужно, чтобы убедить вас?

- Больше, чем мурашки у меня на коже, вот что я вам скажу.

- Тогда,- я снова засунул руки в карманы и сжал кулаки, водоросли все еще были спрятаны и ждали своего часа, - тогда остальное наверху. Поднимитесь. Посмотрите сами. А когда спуститесь, расскажете, что увидели.

Крамли склонил голову набок, снова по-обезьяньи посмотрел на меня, вздохнул и стал медленно подниматься по лестнице, словно старый продавец обуви, несущий по сапожной лапе в каждой руке.

На площадке он долго стоял, как лорд Карнарвон перед гробницей Тутанхамона. Потом вошел. Мне казалось, я слышу, как призраки старых птиц шелестят крыльями, рассматривая его. Слышу шепот мумии, встающей из речного песка. Но это встрепенулась у меня в душе старая подружка - муза, жаждущая сенсаций.

На самом же деле я слышал, как Крамли ступает по песку, покрывавшему пол в комнате старухи и заглушавшему его шаги. Вот он дотронулся до клетки раздался металлический звон. Потом я услышал, как он наклоняется, чтобы ухом уловить ветер времени, доносящийся из пересохшего изболевшегося рта.

И под конец я услышал произнесенное шепотом имя, нацарапанное на стене, произнесенное дважды, трижды, как будто старушка с канарейками иероглиф за иероглифом разбирала египетские письмена.

Когда Крамли с усталым лицом спустился, он выглядел так, будто сапожные лапы переместились ему в желудок.

- Бросаю это дело! - заявил он.

Я ждал.

- "Восшествие Хирохито на престол",- процитировал Крамли старую газету, которую только что увидел на дне клетки.

- Аддис-Абеба? - добавил я.

- Неужели это и впрямь было так давно?

- Теперь вы все видели своими глазами, - сказал я. - Что же вы думаете?

- Что я могу думать?

- А вы не прочитали по ее лицу? Не заметили?

- Чего?

- Она следующая.

- Что?

- Да это же ясно по ее глазам. Она знает, что кто-то стоит в холле. Он поднимается к ее комнате, но не входит, а она просто ждет и молит, чтобы вошел. Меня холод пробирает, не могу согреться.

- То, что вы оказались правы насчет бумажного мусора и трамвайных билетов, то, что нашли, где жил старик, и установили, кто он, еще не делает вас чемпионом по гаданию на картах таро. Вас, значит, холод пробирает? Меня тоже. Только из ваших подозрений и моего озноба каши не сваришь, особенно если крупа отсутствует!

- Вы не пришлете сюда полицейского? Ведь через два дня ее не станет.