Союз одиночек (Кентавр на распутье - 2)   ::   Иванов Сергей

- Над святым смеешься, - то ли укорил, то ли пошутил Аскольд.

Пожалуй, больше все-таки укорил. Вообще он не лишен благих порывов, хотя посещают те главаря не часто.

- Просто знаю ей цену, - ответил я. - Давай уж "котлеты отдельно".

- Ну, давай.

Отставив бокал, он размял ладонью лицо, будто пытался себя взбодрить. Тоже, видно, недосыпает - всё дела, заботы... опасения.

- С пожаром, будем считать, разобрались, - признал Аскольд нехотя. - К затопленному судну мы тоже успели сплавать - картинка вполне стыкуется с твоей версией. Грабарь, похоже, ни при чем здесь.

- Ну, славу богу!

- И Калиду я недооценил. Если б он успел развернуться...

Тут снова проступило то, что он надежно, как ему казалось, скрывал за своей маской, - страх. Сколько главарь ни насупливал лицо и ни сверкал серыми очами, это не убеждало - во всяком случае, меня. Все-таки Аскольда испугали мои натурные съемки, и ей-богу, я его не виню в этом, даже разделяю. Но вот отворачиваться зачем? Будто угроза пройдет сама, если ее не видеть. Уж эти мне страусы!..

- Значит, кое-что все же сделано? - вставил я. - Это к вопросу "за что платить".

- Но общая картина остается туманной...

- Не слишком ли многого от меня ждешь?

- Кроме того, ты не разобрался с домом на набережной.

- Зато дал насчет него хороший совет, - напомнил я. - Оставь этих ребят в покое, Аскольд, - они не по твоим зубам.

Не говоря о том, что при наезде на них я приму вовсе не сторону Семьи. Хотя Аскольда знаю много лет, а с теми не знаком вовсе. Такой вот парадокс.

- И не говори, что не предупреждал, - решил добавить. - Мы для них вроде оводов: укусить-то, наверно, сможем - прежде, чем самих раздавит в блин.

Опрокинув в себя остатки очередной порции, он спросил:

- Но чем они занимаются?

- Похоже, благотворительностью. Сиротки, инвалиды, забытые старушки, прозябающие гении...

Хотя откуда взяться гениям в нашей тьмутаракани?

- А на какие шиши? - вопросил Аскольд. - Они что наследство урвали, клад надыбали? Тоже, блин, графья Монте-Кристо - видали мы!..

Когда он выпивал или злобствовал (или второе усугублялось первым), весь его лоск слетал в момент. И тогда делалось видно, какой это тонкий слой и что за суть кроется в глубине.

- С каких пор ты стал считать чужие деньги?

- С тех самых, как мне стали наступать на горло!

- Но ведь не они?

- Откуда знать - может, и они. Ты ж ничего толком не говоришь. То ли тебе запудрили мозги, то ли ты... пудришь.

- Ну-ну, не заступай, - предупредил я.

В отличие от Аскольда, приходившего в ярость, когда посягали на его прибыль, я терял выдержку, если сомневались в моей честности. У каждого свои больные мозоли. Хотя, если вдуматься, какое мне дело до мнения бандитов? Странное создание - человек.

- А что еще они делают? - поинтересовался главарь.

- Привечают молодых девиц, - осклабясь, ответил я. - Неприкаянных или надломленных. Эдаких Асолек, ожидающих принцев. А некоторые уже дождались на белых броневиках, в цветистых доспехах. Больше не хотят.

- Ну? - подстегнул Аскольд. - И что?

- Потом они исчезают.

- Вот, это ж зацепка! - обрадовался главарь. - Наверно, их сбывают муселам - отсюда навар. Наложницы нынче в цене!

- Хочешь контролировать и эти поставки? - осведомился я. - Ну да, когда доходы падают, почему не поправить дела работорговлей? Бизнес есть бизнес.

- Ты что разбушевался, Фантомас? - удивился он. - Речь же не обо мне.

- Не буду говорить о своих ощущениях - ты все равно в это не веришь. Но кто, по-твоему, станет навариваться на продаже людей, чтобы затем всё раздать?

- Во-первых, не людей, а девок, - ухмыльнулся Аскольд. - Те и сами не прочь продаться, лишь бы не задешево. Во-вторых, не всё - кое-чего и себе оставляют.

- Да хоть и часть!.. Вот ты - много раздаешь? Тебе ж в голову такое не придет, для тебя альтруизм сродни глупости.