Сон в летний день   ::   Ларионова Ольга

БИМ всхлипнул в последний раз и завопил тоненьким фальцетом, символизирующим смертельную обиду:

"Закон Первый: "Робот не может своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, или сам причинить вред человеку. Закон Второй: робот должен повиноваться..."

Дальше его уже и не слушали. Все было ясно и так. Да, ни одно слово Трех Законов не могло быть заменено или опущено, ни одно положение не могло быть прибавлено. Это так.

Но какой-то умник перестраховщик, сверх меры заботясь о безопасности людей на вздорной и зловредной Камарге, умудрился поменять местами первую и вторую части в формулировке Первого Закона!

Немудрено, что у бедного БИМа мгновенно выработался истерический синдром боязни бездействия.

Больше всего на свете он боялся проморгать какую-то беду, потому что бдительность стояла на самой вершине иерархической лестницы его забот и обязанностей.

Только бы не прохлопать, только бы не упустить, только бы успеть вмешаться!!!

Да от такого напряжения любая машина спятит.

- Ну, теперь все ясно, - сказал Стефан. - Разумеется, если уж БИМ не мог совсем убрать людей с Камарги, то он нашел наилучший вариант их безопасного пребывания здесь: сон.

- С машинной точки зрения, - добавил Темир.

"А что вы можете возразить? - донеслось из динамика. - БИМ невольно подслушал последние реплики и просто НЕ МОГ оставаться в бездействии, если закрадывалось подозрение, что предложенный им вариант не оптимален".

- Ты что, намерен теперь соваться во все наши разговоры в силу своего Первого Закона? - хмыкнул командир. - Потерпишь. Мы выскажем свое мнение, когда сочтем нужным.

"Но кто это - мы?" - голос БИМа снова сорвался на визг.

- Три поросенка! - злорадно сказал Рычин и выключил связь.

- Насколько я понимаю, объявляется производственное совещание номер два, - констатировал Темир.

Рычин устало кивнул:

- Снова ставлю тот же вопрос: считает ли экипаж возможным вернуться на Базу со всеми дополнительными сведеньями и передать решение проблемы более компетентной группе... Ах, экипаж этого не считает! Я и не сомневался. Но вот проблема: если мы "разбудим" команду "Трех богатырей", то есть самих себя, то этот припадочный, то есть, извините, Большой Интеграционный тут же потребует нас под свою опеку. Это мы уже проходили. Если же вести переговоры корабельной "считалкой", то БИМ ее просто проигнорирует в силу своей иерархической машинной амбиции. С этим мы тоже столкнулись. Что же нам остается? Кто способен вести переговоры с этим железным болваном?

- Ты сам сказал, - отозвался Темир. - Три поросенка.

- Три поросенка, в переводе на машинный - три икс. Предположим, на борту имеются разумные существа, не гуманоиды и уж никак не антропоиды. Статус их БИМу не известен. Но не исключено, что космическое правило приравнивает их к людям. Весь фокус в том, что это должно оставаться для БИМа загадкой. Пусть мается.

Стефан от восторга даже засвистел, но Рычин зыркнул на него черным глазом - свист на борту был плохой приметой: обязательно энергобак потечет.

Мысль была превосходна: подавить сопротивление БИМа неразрешимостью загадки, кем же являются его противники.

- Валяй, - кивнул Рычин Темиру. - Но только чуть почувствуешь, что почва уходит из-под ног, сразу же отключайся. Тут главное, чтобы он снова не захватил инициативу. Подави его свинством.

Темир улыбнулся, что вообще бывало с ним редко. Действительно, позиции рычинцев неизмеримо окрепли, - во-первых, оттого, что было куда отступать, а во-вторых, в силу своей зыбкости и неопределенности. Уж так бывает на других планетах!

- Привет! - сказал Темир, включая связь. - Ты, кажется, просил нас представиться? Мы - три поросенка: Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф.