Свеча   ::   Талалаев Владимир

Второй боец оттеснял Тома, а третий вскинул свой арбалет и нацелился мне прямо в лицо. Я видел, как его палец медленно вдавливает курок, как дрожит тетива, высвобождаясь из замка. Как медленно, неправдоподобно медленно стальной болт начинает свое движение ко мне.

Я понял, что это конец. И тут спасительной мыслью мелькнуло: я же сплю! Проснуться! Собраться с силами и проснуться! Очнуться от этого кошмара!

Я вскочил с постели с бешено колотящимся сердцем. Светало. Вокруг меня была привычная комната, такая милая и уютная после страха, как хоббичья нора. Я машинально задул свечу, все еще горящую на окне.

За ночь она сгорела ровно на треть...

Днем снова смотрел в окно. На еле различимую полоску деревни. Увидел? Увидел ли мой маяк Том, или все это мне просто приснилось?

Я вел себя как автомат. Машинально сходил на обед и на ужин. Машинально сказал комплимент заботливой Лу. Машинально бросил камнем в стервятника и, увы, не попал. Машинально подарил Менестрелю две картины и вручил третью, совсем как решил ранее. Он согласился помочь, и сказал, что через три дня, когда он дождется своего дизеля и покинет сии стены -- обязательно заскочит в деревеньку и подарит портрет...

А ночью вновь явился Том. Он с укоризной взглянул на меня, присаживаясь на угол моей кровати в замковой комнате, и полная луна глядела из окна через плечо мальчишки, а огонек свечи трепетал на подоконнике, золотя волосы моего друга.

-- Зачем же, зачем ты испугался вчера, в Поезде? Ведь все могло б быть иначе!

-- Но ты пришел. Пришел ко мне, сюда...

-- Ведь ты меня сам пригласил! -- Том улыбнулся и сказал как бы невзначай: -- Ты хотел показать мне подвал. Помнишь? Ты не раздумал?

И снова чувство тревоги... Только я был уверен, что тут не будет никаких арбалетчиков...

Подвал оказался запутаннее, чем обычно, и если бы не оборванная паутина -- я б так и не отыскал вновь спиральной лестницы...

Харона на месте не оказалось, вместо него команда дузеров строила через Лету хрустальный арочный мост, а прохаживающийся рядышком вездесущий волк сжимал в правой лапе табличку: "Плата за проезд -- пийсят копеек". Этажом ниже знакомый мне девол спорил о чем-то с Пресвятым Понтификом...

По ступеням навстречу нам прошел флейтист, наигрывающий что-то на бамбуковой флейте, а за ним терпеливо топала толпа наглых холеных подростков, больше всего напоминающих перекормленных гопников. Глаза гопников были полузакрыты, движения -- рефлекторны.

Том поморщился:

-- Их мысли напоминают болото. Там только нажива и удовольствия, а больше нет места ни для чего!

-- Тогда зачем они идут за музыкантом?

-- Они уверены, что он их ведет туда, где сбудутся их мечты... Жаль, что я не могу почувствовать Флейтиста... Потому что боюсь: неужели есть где-то во Вселенной такое место, где могут осуществиться такие низменные и грязные мечты?!

Вереница скитальцев исчезла в никуда, а мы продолжили движение вниз. Вперед.

На нижнем этаже не было железных ферм и пылающих бочек. Вместо этого протянулась до горизонта бетонная взлетная полоса, а стоящая на ее краю молодая красивая девушка в форме офицера военно-космических сил Земли пела песню-мольбу, обращаясь к небесам. Запомнились только три строки:

Дай мне Бог превозмочь эту боль!

Дай мне Бог хоть на миг стать собой!

Дай мне Бог превратить в сахар соль!..

Песня смазалась, но осталось ощущение безысходности и робкой надежды на чудо.

А тоннеля подземного хода мы снова так и не нашли...

Уже поднимаясь в комнату, Том сказал:

-- "Дай нам, жизнь, лишь остаться собой!"... Вот слова, которые стоило бы там спеть... А просить Бога или Дьявола -- пустой номер: у сильных не просят, если они сами не пожелают предложить и исполнить... Впрочем, потеряв себя, просить уже бесполезно...