Сын Волчьего Солнца   ::   Лапицкий Денис Бронеславович

Он понимал, что старик вряд ли протянет долго, и времени на вопросы не оставалось – пусть Игнат скажет то, что хочет.

– Они пришли позавчера утром, на рассвете… Полтора десятка, не больше… Баб, девок и детей увели… Ушли на полудень, – староста говорил короткими, словно рублеными фразами. Дыхание с хрипом вырывалось из пробитой груди, кровь изо рта пятнала бороду. – И Миланку твою тоже забрали…

Он внезапно остро взглянул на Ждана.

– Если, то, что о тебе говорят в поселке – правда, ты их догонишь. Я в это не очень-то верю, но люди зря болтать не станут… Теперь дергай.

Голова его упала на грудь, изо рта тянулась тонкая ниточка кровавой слюны. Ждан, понимая, что он ничего не может сделать для Игната, кроме как дать ему быструю смерть, мягким, уверенным движение выдернул копье, и тело старосты осело на истоптанную, забрызганную кровью землю.

Ждан вытер жало копья скомканной тряпицей, потом легко поднял тело старика, и зашагал к окраине поселка.

* * *



Пламя погребального костра уже прогорело, а Ждан все еще сидел на утоптанной земле, глядя на рдеющие уголья. Перед его взором проплывали картины его жизни в поселке…

…Поселок не был ему родным. Он пришел сюда восемь лет назад – совсем еще юнцом, встретившим только одиннадцатую весну. Все его родные были мертвы: семью вырезали жители другой деревушки, находившейся за много верст в сторону солнечного заката. Да и сам Ждан был чуть жив – в боку, между ребер, застрял наконечник стрелы.

Он помнил, как его отец, вставший на пороге дома с топором, чтобы защитить семью от словно бы обезумевших деревенских, толкнул Ждана в спину, сказав всего лишь одно короткое слово: «Беги!».

И он побежал, слыша за спиной звуки боя. А потом, когда спасительная темнота почти распахнула над ним свой полог, Ждана нагнала стрела…

…Он шел много дней, почти не сознавая, куда он идет. Шел до тех пор, пока не добрался до этого поселка. Он упал возле городьбы, и очнулся только через трое суток. Первым, кого он увидел, была синеглазая девочка, обтиравшая с его лба горячечный пот. Милана…

Ждан понимал, за что люди вырезали его родных. Люди не любят тех, кто отличается от них – а тех, кто обладал Даром, они просто боялись. Боялись настолько, что начинали ненавидеть. Поэтому-то отец и запрещал родным использовать Дар. «Люди не должны знать о том, что мы умеем», говорил он. Но, видно, кто-то из младших однажды перекинулся… И с этого момента семья была обречена.

Ждан тяжело вздохнул. Сам он навсегда зарекся использовать Дар еще тогда, когда уходил сквозь лесную чащу, пятная мох кровью из пробитого стрелой бока. Но это было до того, как он узнал Милану, от которой не мог ничего скрывать. Конечно, Ждан был уверен, что Игнат услышал о Даре не от Миланы – она бы не выдала его тайну никому. Но, как говорится, слухом земля полнится…

А теперь Дар – или проклятье? – стал единственным средством, которое может ему помочь вернуть Милану. А это значит, что ему придется вспомнить о том, что он не просто человек, а еще и сын Волчьего Солнца…

* * *



В небольшой ложбинке было темно и сыро. Ноги скользили по мокрым корням, разъезжались на прелой опавшей хвое. Не лучшее место для того, чтобы перекинуться… Но главное – виден свет луны, свет Волчьего Солнца. А остальное не так уж и важно.

Ждан стянул с ног постолы, сбросил пропахшие гарью, выпачканные золой рубаху и порты, оставшись в том виде, в каком появился на свет двадцать весен назад. Под сердцем липкой холодной змеей притаился страх. Но Ждана пугало не то, что ему предстоит – нет, напротив, он боялся того, что не сумеет этого сделать.