Талтош   ::   Браст Стивен

— Не в этом дело, — сказал он. — Не важно. Кажется, я помню, что позади него стоял Нойш-па, глядя на нас и чуть улыбаясь.

Люди занимаются колдовством, драгейриане — волшебством. Я занимаюсь и тем, и другим, что не вполне обычно, а потому у меня есть хорошая возможность сравнить. Одно из различий, которое меня до сих пор озадачивает, — это то, что колдовство выглядит более забавно. Если бы колдун мог телепортироваться (это кажется невозможным, но я могу и ошибаться), это потребовало бы многочасовых приготовлений, ритуалов, песнопений и максимального сосредоточения на желаемом результате, пока заклинание не сработало бы, завершившись ослепительной эмоциональной вспышкой.

Нарвейн, один из моих помощников и великолепный волшебник, просто спросил:

— Готов?

— Да, — сказал я.

Он небрежным жестом поднял руку, контора вокруг меня исчезла, и я почувствовал, как переворачиваются мои внутренности.

Однажды я что-то натворил, не помню, что именно, и отец меня отшлепал. Вероятно, я этого заслуживал. Это был не первый случай, когда я получил от него подзатыльник, но запомнился он мне особенно. Думаю, тогда мне было лет семь или восемь.

Я помню, как удивленно посмотрел на него и покачал головой. Глаза его расширились, и, возможно, в них отразился легкий испуг. Мгновение он стоял, уставившись на меня, а потом повернулся и вышел в другую комнату. Вероятно, он хотел что-то спросить о выражении моего лица, но не спросил, а я ничего не сказал. Как вы понимаете, я был тогда еще очень мал, и многое воспроизвожу по памяти, однако у меня осталось впечатление, что моя реакция слегка испугала или озадачила его. Но мысль моя была тогда примерно такая: «И ты называешь это наказанием? Мне даже почти не больно. Меня бьют значительно больнее каждый раз, когда ты посылаешь меня на рынок за лавровым листом».

Сначала я не заметил, где оказался, поскольку был слишком занят ощущениями в моем желудке. Драгейриане не испытывают подобной реакции на телепортацию в отличие от меня и всех других известных мне людей.

Я не открывал глаз, изо всех, сил борясь с тошнотой. Может быть, я совершил ошибку насчет того бренди. Я рискнул чуть приподнять веки и увидел, что нахожусь в открытом пространстве. Потом понял, что под ногами у меня ничего нет, и снова зажмурился. Какова бы ни была опора подо мной, она казалась твердой. Я сделал глубокий вздох и снова открыл глаза.

Примерно в пятидесяти ярдах передо мной были большие двойные ворота замка. Меня окружали очень высокие стены. Зачем Маролану стены вокруг замка, висящего в воздухе? Я рискнул посмотреть вниз и увидел оранжево-красные облака. Над головой было примерно то же самое. Я ощущал на лице дуновение прохладного ветерка, доносившего до меня легкий запах дыма. Больше во дворе замка никого не было.

Я окинул взглядом стены и увидел расположенные по углам башни. Башни, стены и сам замок были сложены из одного и того же черного камня — видимо, обсидиана. Большая их часть была украшена фигурами, которые сражались, охотились или просто сидели, развалясь, на стенах.

Самодовольный ублюдок.

На одной из башен я заметил двух стражников. На обоих черная с серебром одежда Дома Дракона. Один держал в руках копье, другой — посох.

Волшебники в роли стражей.

Что ж, по крайней мере он определенно убедил меня в том, что богат. Стражник с копьем увидел, что я смотрю на него, и отдал честь. Я кивнул в ответ, жалея, что со мной нет Лойоша, и направился к большим двойным воротам Черного Замка.

Оглядываясь на прожитую жизнь как бы со стороны, я должен сказать, что рос среди насилия. Это звучит несколько своеобразно, поскольку я никогда об этом не думал, но с тех пор как себя помню, я всегда испытывал страх перед драгейрианами.