Тень темной королевы   ::   Фейст Раймонд

Снимая с головы и передавая слуге измятый шлем, Джарва произнес вслух слово, которое было сейчас в мыслях каждого присутствующего здесь воина или хранителя знания:

— Змея!

Жрец склонил голову, словно это было обычное приветствие, а не смертельное оскорбление.

— Да, господин, — прошипел он в ответ. Воины ша-шахана схватились за оружие, но старый Виночерпий, пользующийся наибольшим после Кэйбы уважением повелителя, предостерегающе произнес:

— Он наш гость.

Легенды о змеином народе издревле существовали у саауров, ведущих свое происхождение от теплокровных ящериц. Страшными историями о людях-змеях матери пугали непослушных детей, и хотя на долгой памяти сааурских хранителей знания никто не встречал этих существ, все жители Шайлы боялись и ненавидели их, пожирающих себе подобных и откладывающих яйца в жаркую воду болот. Легенды утверждали, что оба народа были созданы Богиней в начале времен, тогда же, когда появились на свет первые всадники Небесного Орида. Слуги Богини Ночи, Зеленой Госпожи, змеи остались в ее доме, а саауры поскакали с ней и ее божественными братьями и сестрами дальше. В этом мире Госпожа покинула их. Саауры процветали, но память о тех, других, осталась. Только хранителям знания было известно, что в этих историях — правда, а что

— миф, но кое-что Джарва знал твердо: наследника ша-шахана с самого рождения учили, что ни одной змее нельзя доверять.

Змеиный жрец произнес:

— Господин, портал готов. Время уходит. Скоро те, кто сейчас пирует над телами твоих соотечественников, устанут от этого занятия, и когда ночь сгустится, а сила их возрастет, они будут здесь.

На мгновение забыв о жреце, Джарва повернулся к своим соратникам:

— Сколько у нас джатаров?

Таско, шахан Ватайри, ответил:

— Четыре и часть пятого, — в голосе его была обреченность. — Но из прежних — ни одного. Те, о которых я говорю, собраны из остатков других.

Джарва едва не поддался отчаянию. Сорок тысяч всадников — все, что осталось от Семи Великих Оридов Сааура!

Тьма черными пальцами сжала его сердце. Он вспомнил ярость, охватившую его, когда гонец принес известие о том, что жрецы отказались покориться и уплатить дань. Семь месяцев Джарва провел в седле, чтобы лично возглавить штурм Ахсарта, Города Жрецов. Он почувствовал краткий приступ раскаяния — но раскаиваться было не в чем: разве кто-нибудь мог подумать, что жрецы в своем безумии предпочтут уничтожить все, лишь бы не допустить, чтобы Сааур объединил мир под властью единого правителя? А все этот сумасшедший верховный жрец, Мита; именно он распечатал портал и открыл путь первому демону. Правда, тот первым делом оторвал голову самому Мите, чтобы завладеть его душой и терзать ее вечно, но это было слабое утешение. Единственный воин, которому удалось выжить, рассказал, что сотня жрецов набросилась на этого демона, и ни один из них не уцелел.

Десять тысяч жрецов и хранителей знания, а вместе с ними — больше семи миллионов воинов отдали жизнь, пытаясь сдержать этих гнусных тварей, которые упорно пробивались к самому сердцу Империи. Пламя войны охватило полмира. Сто тысяч демонов удалось уничтожить, но смерть каждого была оплачена гибелью тысяч бесстрашных воинов. Время от времени хранители знания использовали магию — и порой с неплохим результатом, — но демоны всегда возвращались. Битва растянулась на годы, она прокатилась по четырем из девяти океанов. Дети рождались в походных палатках, вырастали и погибали в сражениях, а демоны появлялись и появлялись. Хранители знания искали средства закрыть портал и изменить ход битвы в пользу Сааура, но тщетно.