Тридцать первое июня   ::   Пристли Джон Бойнтон

- Он сосчитал у Сэма пульс, пощупал ему лоб, оттянул книзу веко, посмотрел язык и заставил своего пациента сказать "а-а-а". Сам он то и дело приговаривал "хм-хм".

- Эйдетизм, - сказал доктор Джарвис, - связанный, вероятно, с гиперфункцией щитовидной железы и неустойчивым общим обменом, влекущим за собою дефицит йода и кальция. Быть может, в недавнем прошлом имело место воздействие коры надпочечников на кальциевый обмен, нарушившее нормальную функцию паращитовидных желез. Не исключены почечные расстройства... бессонница... чрезмерная возбудимость функции эйдетической образной памяти, вызванная главным образом гиперфункцией паращитовидных желез и гиперфункцией щитовидной железы, иначе говоря - известным нарушением щитовидно-паращитовидного равновесия, что ведет к устойчивой объективации образов эйдетического воображения, галлюцинациям...

- Верно, доктор! - торжествующе вскричал Диммок. Галлюцинации! Именно это его и мучает. Ну, а можете вы ему что-нибудь такое дать, как-то наладить все это?

- Я попрошу моего аптекаря прислать глюконат кальция и витамин "Д" в таблетках - пусть принимает три раза в день. Приготовим микстуру с уротропином, хинной кислотой и теобромином... принимать два раза в день. Хорошо еще микстуру с бромом - на ночь и утром. Не злоупотреблять алкоголем и поменьше углеводов.

- Ясно, Сэм? Ну, доктор, блеск! Попали в самую точку! Огромное вам спасибо!

- Рад быть полезным, - ответствовал доктор Джарвис. Всего доброго, джентльмены. - И он вышел, чтобы быть полезным где-нибудь в другом месте.

- Он все наладит, - сказал Диммок. - Готов держать пари, Сэм, через день-другой никаких видений и в помине не будет.

- Да я не против видений. Наоборот.

- Но ведь вы же знаете, чем кончают люди, которые видят то, чего не видят другие?

- Знаю, - ответил Сэм. - Они попадают в Национальную галерею.

Диммок принялся перебирать бумаги у себя на столе.

- Нет, я хочу сказать, те, которые думают, будто сегодня тридцать первое июня... вы меня сперва озадачили, Сэм, не скрою... и те, которые ни с того ни с сего начинают расспрашивать про красно-желтых карликов - штаны в обтяжку. Он говорил, не поднимая глаз от стола. А если бы он их поднял, то увидел бы, что карлик Грумет, в красно-желтом камзоле и штанах в обтяжку, появился в его кабинете, но только не из-за двери, а скорее всего вылез из шкафа. - Ведь здравый смысл вам говорит, что никаких красно-желтых карликов здесь нет... да и на что они нам, ума не приложу!.. И что все это одно воображение...

Тут Сэм прервал его.

- Тсс! - прошипел он, указывая на карлика, который уморительно кривлялся, скалил зубы и тыкал пальцем в его сторону.

- Мать честная! - заревел Диммок. - Эй... ты!

Помахав напоследок Сэму, карлик с озорной ухмылкой схватил рисунок и чулки, опрометью бросился к шкафу, юркнул в него и исчез.

- Он утащил мой рисунок, - сердито сказал Сэм. - Эй! Эй!

- Держи его! - закричал Диммок, выскочив из-за стола. Держи!

Они настежь распахнули дверцы шкафа, но там были только тесные ряды книг и папок с бумагами, а карлик исчез бесследно. Диммок растерянно посмотрел на Сэма.

- Отсюда он не мог улизнуть.

- Нет, мог. И улизнул. Думаю, что он и вошел через этот шкаф.

- Хватит, Сэм, - сказал Диммок с раздражением. - У меня уже и так голова кругом пошла,

Он стал давить на кнопки звонков у себя на столе, и в кабинете снова появились Энн и Фил, На их лицах была написана тревога.

- Я ухожу, - твердо объявил Сэм. - И сегодня, тридцать первого июня, - да, да, тридцать первого! - возвращаться не намерен.

- Что?.. Вы домой, Сэм? - спросил Диммок.

- Нет, в заведение по соседству - знаете, "Вороной конь" на Пикок-плейс... пока доберусь, его как раз откроют. И будь я на вашем месте - на вашем, Д.Д., и на вашем, Энн и Фил, - я б махнул рукой на работу. Сегодня дурной день.

И Сэм выбежал из кабинета.

- Д.Д.