У смерти твои глаза   ::   Самохин Дмитрий

— Не беспокойтесь, ни байта не утечет из этого офиса, — пообещал я. А Гонза добавил:

— Если хотите, мы можем дать расписку о неразглашении.

— Нет, — отказался господин Чистоплюй. — Что мне ваша расписка.

Он извлек из внутреннего кармана костюма изящную кожаную записную книжку, отстегнул ремешок крепежа и золотым «паркером» вписал мой заказ.

— Через два часа компьютер со всем обеспечением…

— Достаточно жесткого диска, — поправил я.

— Будет у вас.

— Дальше. — Я покопался в памяти и извлек мысль, помеченную ярлычком «!». — Почему с вами не приехал шеф безопасности?

— Он не в курсе, что я собрался к вам.

— Нам важно с ним поговорить плюс осмотреть катер, откуда исчез Романов…

— Он на служебном паркинге под охраной. В любой момент можете подъехать и осмотреть. Я предупрежу ребят. — Иероним Балаганов продиктовал Гонзе адрес. — Я предупрежу Плавникова — это наш шеф безопасности, — чтобы он явился к вам в офис.

— Это не обязательно, — отказался я и посмотрел на Кубинца. — Гонза, поедешь с господином Балагановым, поговоришь с Плавниковым, осмотришься на месте. Может, что важное подцепишь.

Гонза кивнул.

Иероним Балаганов извлек из карманчика записной книжки прямоугольник картонки и протянул его мне.

— Моя визитка. В любое время дня и ночи.

Я положил визитку под пресс-папье, предварительно вбив телефонный номер господина Чистоплюя в память сотового.

Иероним Балаганов достал чековую книжку, выписал чек на пять тысяч рублей задатка и протянул его мне. Чек откочевал в сейф, стоящий у меня под столом. Я кивнул Балаганову, и он выбрался из кресла и проследовал в холл. Гонза задержался у моего стола. Я извлек из сейфа девятимиллиметровый пистолет «питон» в кобуре и протянул его Кубинцу.

— Разрешение с собой?

— Обижаешь, Даг, — протянул Гонза.

— Все сам понимаешь. Инструкцию читать не буду. Действуй по ситуации.

Гонза скинул пиджак, приладил кобуру под мышку, затянул ремни и, на ходу всовывая руки в рукава пиджака, вышел. Я проводил его взглядом, поднялся из-за стола, подхватил нечитаные газеты и вышел в холл — проводить.

Закрыв за Кубинцем и господином Чистоплюем дверь, я включил сигнализацию на случай, если кто-то попытается вскрыть дверной замок, пока я буду отсутствовать, и направился к лифту, в один миг опустившему меня в широкий подвал, где по моему заказу строители оборудовали маленький домашний пивоваренный заводик. Каждый имеет право на увлечение. Моим увлечением было пивоварение.

В подвале пахло хмелем и болотной сыростью. «Откуда же сырость?» — взволновался я, но тут же определил, что сыростью исходил мох, специальный болотный мох (два мешка), привезенный для меня из Ирландии. Я заказывал мох для ирландского красного сорта, к приготовлению которого намеревался приступить сразу же по переезде, но ирландское красное откладывалось на неопределенное время. В связи с заказом у меня не оставалось ни одной лишней минутки для подготовки и приготовления этого шедевра пивоварения. Мешки со мхом стояли в углу, напротив непомерно длинной платформы, накрытой стеклянным колпаком, где сушился зеленый солод для темного пива. Я проверил температуру под колпаком, обогнул платформу и двинулся мимо длинных рядов стеклянных темных бутылок, где дозревало пиво, сваренное мною еще в старом доме и с трудом перевезенное на новое место.

Я задержался только возле рабочего стола, опустился в черное кресло, подхватил трубку телефона и набрал номер. Ответа долго ждать не пришлось.

— Ирисов слушает. — Голос раздался с трубке спустя четыре гудка.

— Иван, привет, это Даг, — представился я, ощущая легкое раздражение.