Убей страх - марафонец   ::   Абрамов Артем

И побежал мощнее, все ускоряясь - будто опять победа у финиша ручкой замахала. И пришел в себя, наконец. И осознал себя. И увидел, что зима кончилась. То есть ее здесь и не было - зимы.

И пришло ключевое слово: "здесь"! Антоним пропавшего "там".

Чернов сразу выделил ключ и сразу встал. Требовалось нечто большее, нежели его малость убитая вчерашней гулянкой сообразиловка, которой он и в обычном-то режиме не блистал. "Там" - там осталась зима, остался снег под ногами, осталась Москва, а в ней - район Сокольники, парк, лес, хоккейный дворец, родной дом, квартира, кот на постели... "Здесь" - здесь, блин, ни хрена этого не было, не бывало, быть не могло. А было: дорога-грунтовка, укатанная, утоптанная, хотя и узкая, однорядная, если автомобильный термин использовать. Но, похоже, автомобили по этой грунтовке не ездили, не доезжали сюда: не оказалось на мягком грунте ни одного, даже затертого, следа протектора. А дорога тянулась вдоль невысоких красно-желтых холмов, из которых торчали какие-то кактусовидные растения, за холмами были другие холмы, за другими - третьи, а дальше - горы, что справа от дороги, что слева - пейзаж удручал всяким отсутствием людского духа. И еще: небо над дорогой и холмами было ослепительно голубым, солнце - за отсутствием подходящей ветки - торчало прямо посреди неба, то есть в зените, и шпарило так, что тонкая струйка пота, начавшая свой путь по спине еще "там", "здесь" превратилась в потоп. Говоря короче, жара стояла адова, и Чернов, одетый для "там", сразу вспотел.

Мгновенно возник в памяти дежурный - второй! - сон про пустыню. Образ тот же, ощущения те же, в деталях вот только разница имеется: там, во сне все было более плоским, более пустынным, неживым и нежилым. Здесь даже поинтересней поживей! - как-то. Только жара та же самая...

С нежданной злобой подумал: хотел "сладкого взрыва", наркоман? Получай! Куда уж слаще...

Но за злобой пришло пусть паническое, но вполне логичное сейчас любопытство: что случилось?..

Чернов встал как вкопанный, что считается дурным литературным штампом. Но что бы вы написали иное? Штамп всегда точен - на то он и штамп.

Так что встал Чернов как вкопанный (столб? деревце? лопата?) и начал осмысливать увиденное. Многолетний бег на длинные дистанции выработал у Чернова такие полезные качества, как терпеливость, рассудительность, склонность к подробному анализу того и сего, умению раскладывать по полочкам все, чему на них положено лежать, и т.д. и т.п. А может, стоит поменять причину и следствие и предположить, что именно эти замечательные качества подвигли в свое время среднего ученика, не способного упомнить Пушкина с Грибоедовым, именно к такому виду спорта - из многих имеющихся. Но не время сейчас что-либо местами менять, время - выводы делать. Во всяком случае - пытаться. Чернов - подведем итог сказанному - всегда, даже до появления "взрывов", был человеком прагматичным, если не считать некоторых, обретенных внове дурных привычек, помянутых выше, вздорным и непродуктивным эмоциям не подверженным. Знал точно: что хорошо спринтеру, стайеру - смерть. Посему он не стал терять лишнее время на остолбенение. Постоял, как вкопанный, секунду-другую и выкопался. Фантастика литература ныне распространенная, Черновым уважаемая, о параллельных пространствах читано-перечитано, и коли вместо зимнего парка глазу является летняя... что?.. ну, пустыня, к примеру, то либо совершен пространственный переход, либо Чернов сошел с ума.

Последнего Чернов тоже не исключал: переход, как утверждают фантасты, всегда мгновенен, а странности начались сразу по выходе (или выбеге) из подъезда: отсутствие людей и машин - чем не фантастика или сумасшествие?.. Сколько вчера на грудь принято?.. Лучше не вспоминать...

Чернов вообще-то удивился. И сильно.