Убей страх - марафонец   ::   Абрамов Артем

Ко времени собирать их Чернов был не готов.

В тот день...

(Sic! Прервемся на минуту. С этого банального набора слов - "В тот день..." - начинается новейшая история Чернова Игоря, тридцать три, подводящая жирную черту под прежними историями, но не зачеркивающая вышеназванных интеллектуальных и спортивных талантов его, а напротив - вовсю их использующая...)

Итак, в тот день он, отсмотрев леденящий спящую душу сон об ужасе за поворотом, доспал между тем до подъема, проделал традиционные утренние действия, однако в Сеть забираться не стал. Надел новенький малонадеванный рибоковский костюмчик, кроссовочки, еще не испытанные километрами, на ноги нацепил и выбежал прямо в морозное воскресное зимнее утро. Он бежал от метро по Сокольническому валу, похожему, как сказано ранее, на улицу из сна (справа лес типа парк, слева - грязно-серые бетонные стены домов типа город), легко несся по снежку, не убранному с тротуара, в сторону боковых, вечно распахнутых ворот парка, ведущих прямиком в ту его часть, которая и считается у местных жителей лесом. Если можно назвать так истоптанные ими, жителями, и засранные их собаками аллейки среди больных городских деревьев. Но - зима на дворе, воздух чист и звенящ, людей и собак в этот час в парке или в лесу - немного.

Вот добегу, думал Чернов все-таки мрачно, вот нырну в ворота, и будто я и не в Москве уже, будто где-нибудь в дальнем Подмосковье или вообще даже в Рязанской губернии, в Сибири, на Чукотке, где - никого, где никто не лезет к тебе с дружбой или советами, где ты - один, Бог, царь и герой в одном флаконе...

Глупости, по сути, в голову лезли. А ведь прежде - никаких глупостей, которые отвлекают от прекрасной идеи бега плюс победы, никаких посторонних мыслей - лишь холодный счет кругов. Пони.

Так то на стадионе, на круге, точнее - овале, а здесь - путаные дорожки в лесу, снежок скрипит под подошвами, струйка пота потекла по спине, птица на ветке никого не боится, а на другую ветку зимнее солнышко нанизано, круглое и бледненькое - ах, счастье! - а ты, хоть и не в тундре, все равно - Бог, царь и герой... То есть идея бега, как видно, никуда не делась, но, лишенная победной составляющей, перестала быть самоцельной. Так и просится на ум махровая банальщина: была у него жизнь ради бега, остался бег ради жизни.

Но описанные милые радости с птицей и солнцем на ветке были еще впереди, а пока Чернов чесал крупной рысью по родному Сокольническому валу, дышал размеренно и ровно, дыхалки ему хватало надолго, несмотря на некие все же злоупотребления той veritas, которая in vino. А улица между тем была на диво безмашинна и безлюдна - как в первом дежурном сне. То ли спали еще сокольнические жители, то ли чума пришла в их бетонные дома и выкосила всех до одного, включая собак. Оба предположения казались Чернову фантастическими, но он и не искал достоверных, а просто бежал себе и бежал и плавно вошел в поворот, за которым всегда имел место обветшавший дворец хоккейных баталий. Всегда имел, а нынче раз - и не имел никакого места!

Или все же имел, куда он денется, просто Чернов его не увидел, не до дворца Чернову стало.

Внутри, в животе - в желудке, в кишках, в печенке, какая в черту, разница! - медленно-медленно рождался знакомый холодок, предвестник "сладкого взрыва", а ведь давно решил, что - все, фигец котенку, отвзрывался, но - вот он, вот вот, вот, вот!.. И провалился, а точнее - рухнул в счастье ослеп, оглох, перестал существовать, или опять точнее - разлился морем, да что морем - космосом распахнулся, превратился в бесконечность, стал Богом, только Богом и - никаких царей и героев!..

И умер...

... И снова ожил - как прежде, как всегда оживал, - только успел поймать за хвост залетную мыслишку: ну никогда же так пучково не колбасило, ах, кайф!..