Ужасы быта, или гримасы всемогущества   ::   Курочкин Николай

А были по девяносто копеек за рулон, скромненькие, зеленые с белым, и по рубль двадцать, вульгарные, отвратно (и развратно) розовые, и пока он достоялся, по девяносто кончились! То он стоял за билетом на самолет. Ему надо было в Куйбышев и в Ульяновске на день остановиться, бумаги передать и две подписать. Так что вы думаете? Из нашего города ежедневно через Ульяновск на Куйбышев летают, а через Саратов два борта в неделю. Так через Ульяновск билетов на всю неделю не было, а через Саратов (куда ему никогда в жизни ни за чем не нужно было) есть... И так во всем. Если он брал большую сумку и собирался проехать по магазинам в субботу перед обедом, то почему-то получалось чаще всего так: к часу он добирался до магазина, закрывающегося на обед с тринадцати до четырнадцати, еще и еще с таким же расписанием. К двум он попадал в зону магазинов, закрывающихся с четырнадцати до пятнадцати, а в три уже везде было полно народу, и ему ничего почти не доставалось. Ну, вы уже догадались, что так же было со всеми сторонами быта. Быта, у нас и для нормально удачливых людей еле переносимого, а уж для него!.. Временами он мечтал о том, чтобы не иметь тела, связанных с ним потребностей и идущих от него всяческих неудобств.

3. Мечты...

А еще чаще он мечтал продать душу дьяволу. Ни в какую загробную жизнь он не верил, так что расплачиваться вечными муками за несколько лет блаженства не опасался. А испить блаженства он бы очень не отказался! Он подозревал, что "Фауст" и все прочие такого рода истории - истории того, как отдельные неудачники обдурили нечисть, обменяв нечто осязаемое, чего им не хватало, на неосязаемое, чего ни у них не убыло, ни у чертей не прибавилось, и обмен удался лишь в силу крайней суеверности и малограмотности нечистой силы. Но, увы, это были всего лишь сказочки! Попался бы ему дьявол, охочий до душ! Он бы знал, чего требовать, чтобы потом не кусать ногти, локти и колени в досаде. Он не стал бы просить любви конкретной женщины или денег. Нет! Он не так прост. Он попросил бы везения и долголетия. Ну, не кавказского, а среднего. Семьдесят..: Нет, даже шестьдесят семь лет - две трети века, - но уж чтобы везло во всем! Он не знал, не мог этого знать, но догадывался, что везение окрыляет и распрямляет скомканные, угнетенные, изуродованные непрухой души. И верил, что и он еще сможет распрямиться. Хотя в его возрасте, в общем-то, вряд ли можно измениться. Костенеешь в своих качествах и миропонимании. Четвертый десяток как-никак разменен! Но он не верил в то, о чем иногда позволял себе помечтать. Потому что признать нечисть - означает признать чудеса. А он, споря с коллегами насчет телекинеза, как-то сказал (это в пылу спора было случайно обронено, но потом он понял, что сказал точно и верно!), что признать движение спичечного коробка под действием взгляда - для этого требуется куда более серьезная ломка наших воззрений, чем для признания загробной жизни... Ничего этого там нету. Нигде и ничего! А жаль... Так иногда допекали мелочи, что становилось даже отчасти хорошо, что никого там нет. Потому что явись сейчас дьявол - отдал бы все что угодно за ничтожную цену. За час покоя, за собственную обыкновенность... Дешево! Но только чтобы сразу!

4. По четвертому закону...

Все мы проходили три закона диалектики: перехода количественных изменений в качественные, развития по спирали и отрицания отрицания. Великий Тейяр де Шарден - антрополог, философ, генерал ордена иезуитов,- раскапывая синантропов в Северном Китае и раздумывая о "недостающем звене", то есть о существе, переходном от обезьяны к человеку, сформулировал четвертый закон диалектики. Закон принципиальной ненаблюдаемости качественных скачков. Вот и мой персонаж скачок тоже толком не заметил. Ну, видел странный сон.