Ужасы быта, или гримасы всемогущества   ::   Курочкин Николай

Ну, весь тот день ходил как в тумане, не в силах ни припомнить толком тот сон, ни забыть, отряхнуться... Но потом забылось, что именно видел, а помнилось, что этот сон в его жизни был важнейшим (а может, не просто важнейшим изо всех снов: подумаешь, эка важность!)... Может, он во всей его жизни был важнейшим событием! А видел он, кажется, унылого, хворого дьявола, который ему объяснил, что души - вещь хорошая, ходовая, но, в силу ряда обстоятельств, трудно доставаемая. Дефицит... И вроде бы нужны они потому, что в аду у них неодушевленная техника не работает. Все приходится делать вручную, никакой серийности и стандартности, и себестоимость такая, что глаза на лоб лезут. А поэтому - адская продукция неконкурентоспособна, валюты поэтому ни копья, вообще все плохо... Представляете? Намерещилось! Чушь какая! Ну что у ада может быть за продукция? С кем конкуренция? Что за бред! Но, судя по последствиям, может, это был и вовсе не сон, что-то вроде яви... Но, поскольку в результате случился диалектический скачок, из невезучего наш герой стал везучим, точно он (по Шардену) и не помнил этого, а так... Все в сером тумане...

5. Врастание во всемогущество...

Случилось с ним вот что. Точно он то утро вспомнить потом не мог, то и дело наплывали новые детали, отменяющие старое, то, что еще час назад казалось бессомненно бывшим на самом деле... Но, кажется, было примерно так. Он проснулся, ощущая в теле не привычную тяжесть, а молодую, взлетающую, несолидную легкость. Сел, откинул одеяло, спустил ноги... И попал левою ногой в левый тапочек, а правою - в правый. И тут весь сон с него слетел! Потому что изо дня в день повторялась одна и та же отвратительная картина. Еще недопроснутый, он опускал ноги с кровати, и от прикосновений ног тапки как оживали и в ужасе бросались от его ног. Одна - на середину комнаты, другая - под кровать... С этого омрачающего потрясения, прочно и надолго, начиналось каждое его утро зимой, весной и осенью (летом отдыхал он от этого и ходил по дому босиком), изо дня в день и из года в год. И весь день выстраивался сообразно этому началу. Каждая мелочь, которую средний человек проскальзывает, не осознавая, потому что само получается, у него шла через сознание, с задоринами, с осложнениями, озлобляя и огорчая. И вдруг... Он схватил майку. Ну да. Обычно ты ее берешь, а она оказывается задом наперед в твоих руках. Ты, еще до нее раздраженный (Что? Ускользнувшими тапками?- возмутитесь вы.- Такой, мол, ерундой? - Да нет, вовсе нет. Не ими самими по себе, а тем, что снова начинается обычная тягомотина!), поворачиваешь ее - и тут замечаешь, что она еще и на левую сторону, подлая! Ты ее выворачиваешь, и приходится ее снова поворачивать в руках, она же снова задом наперед стала! А тут она правильно. Он ее натянул, прошел в ванную и открыл кран с красной пипочкой. Вода текла не холодная и не обжигающая, а нормально горячая. Он крутнул второй кран, сразу угадал и догадался, что... И сейчас же попробовал то, о чем догадался. Да. Закрутил краны, вслепую крутнул по разу, и получилась ну точно та температура, которую загадал... Он поежился от смешанного с легким страхом удовольствия и замахнулся на вовсе неосуществимое. Уставился на холодный кран и захотел, чтобы потекла горячая вода (наоборот, холодная из горячего крана, это не шутка, это сто раз на день само собою получается, а вот наоборот чтобы!). Напрягся. Вода чуть-чуть потеплела, а во лбу заломило. Он бросил это дело и решил обмыть лоб, мечтая о холодной воде. Вода тут же похолодела. Он, не особо концентрируясь на желании, захотел теплой. Вода потеплела, хотя к кранам он не прикасался и даже намеренно не глядел в их сторону. И он понял, что надо быть естественнее, не тужиться. Он умылся, а пол остался сухим. Он поджарил яичницу, и она не пригорела и не пересохла.