Ничья   ::   Латынина Юлия Леонидовна

Ничто не стесняло ее – ни холодная сибирская зима, ни недостаток солнца (в неурочные часы сад освещали мощные галогенные лампы), ни даже сухой сибирский воздух. Большинство растений, собранных в саду, были средиземноморскими и предпочитали повышенную влажность, и эту проблему Елена решила с помощью небольшого фонтана: каменная кладка, шепоток струи и уходящий вдоль дорожки ручеек.

Сад обошелся очень дорого, вдвое дороже чем прикидывала Елена. Когда она показала его план Семину и тот увидел, что Елена будет сажать пяти-, шестилетние деревца, Семин брезгливо поморщился:

– Это что ж, десять лет ждать, пока они вырастут?

И взрослые двадцатилетние деревья доставили из Италии на специально зафрахтованном рейсе. Но зато у людей, которые придут в это здание, не будет ощущения, что бизнес в России начался месяц назад и через месяц кончится.

Сначала Елене показалось, что в саду она одна, но, обогнув пышный, усыпанный желтыми цветами куст рододендрона, она увидела, что у фонтана сидит человек и смотрит на плавающих в нем разноцветных рыбок. Человек обернулся на стук каблучков Елены по мрамору и неторопливо встал. Человеку было лет тридцать пять, он был высок и худощав. Лицо его можно было бы назвать красивым, если бы не странное сочетание высокого лба мыслителя и твердого подбородка гангстера. У человека были грустные серые глаза и полные, изящно очерченные губы, и волосы его, по старой привычке, были коротко подстрижены. Немного прищурившись, Елена увидела, что человек не один – где-то за деревьями маячили две кожаных куртки.

– Сергей, – сказал человек, – Вырубов. Он улыбнулся, показывая белые искусственные зубы. Собственные зубы бывшему боксеру Вырубову выбили еще лет пятнадцать назад.

– Елена.

Она протянула руку, как обычно протягивала, чтобы поздороваться по-мужски. Вырубов на секунду удивленно замешкался, а потом пожал ей руку. Запястье у Вырубова было узким, а ладонь – широкой и холодной, словно он только что пришел с мороза. Их руки соединились на мгновение, и внезапно Елене захотелось вырвать свою.

– Красивый домик, – сказал Вырубов.

– Мне нравится. И бабки Витя срубил немаленькие.

– Правда? – удивилась Елена. – А я думала, вам нравится, когда пухлые ангелочки на стенах и букет в стиле бидермейер…

– Елена запнулась, сообразив, что слова «бидермейер» ее собеседник, скорее всего, не знает, и прибавила:

– Знаете, такой, пышным веником…

– Почему вы так думаете?

– Это вкус всех бандитов.

– Ну, какой же я бандит, – усмехнулся Вырубов, – черт-те знает что про меня в городе говорят…

Вырубов помолчал секунду, потом, прищурившись, взглянул вокруг.

– Красивый сад, – проговорил он, – как настоящий… Опа! Даже мыши есть!

– Где?

– Да вон же! – Цепкие пальцы Вырубова схватили Елену и развернули к одной из яблонь. Там, у ствола, сидела серенькая мышь-полевка. Видимо, ее так и привезли вместе с землей. Мышь слепо щурилась на людей и на фонтан, а потом опомнилась и. прыснула вдоль дорожки.

– О господи, – сказала Елена, – какая гадость! Она же все корни поест!

Хватка Вырубова мгновенно ослабла. В воздухе мелькнуло что-то серебристое. Мышь замерла у самого ствола яблони. Над ней раскачивалась наборная рукоятка брошенного ножа. Вырубов неторопливо шагнул с дорожки на землю, поднял нож и снял с лезвия нанизавшуюся на него мышь. Нож он сунул куда-то в рукав, а мышь бросил на землю.

– Надо же, – сказал Вырубов, – а она еще живая.

Мышь дергалась и смотрела на Елену черными бусинками глаз.

Елена поскорей отвернулась.

– У меня есть этот универмаг… в центре, – шевельнулся за спиной Вырубов. – Я его перестраиваю. Хотели бы заняться интерьером?

Елена понимала, что надо отказаться, но вместо этого кивнула.