Военный талант   ::   Макдевитт Джек

Там, куда я собрался, есть шанс просто исчезнуть и никогда не появляться.

"Да, - подумал я, - но все случилось не так, как ты ожидал".

- Куда же ты собрался?

- Охотиться в Даме-под-Вуалью. - Он покачал головой, и я заметил, что его переполняет сожаление. - Иногда все складывается чертовски неудачно, Алекс. Надеюсь, что бы там ни случилось, но случилось это на обратном пути. Мне бы не хотелось умереть прежде, чем я все выясню.

Мольба, а это была именно мольба, повисла в воздухе.

- Ты так и не добрался до Станции Сараглия, - ответил я.

- Вот как?

Гейб нахмурился и как-то сгорбился, будто сломался. Он отвернулся, обошел кофейный столик, стоявший на этом месте много лет, и неловко опустился в кресло напротив меня.

- Жаль.

Его движения стали более осторожными, а лицо, напоминающее лицо Дон Кихота, посерьезнело. Были ли это признаки старости или просто реакция на известие о собственной смерти. Во всяком случае, в нашем разговоре ощущалось нечто смутное, какая-то трепетная неопределенность, какой-то разлад.

- Ты хорошо выглядишь, - сказал я откровенную глупость. При данных обстоятельствах замечание было мрачноватым, но Гейб, казалось, этого не заметил.

- Жаль, что нам не пришлось побеседовать хотя бы еще раз. Эта встреча - совсем не то.

- Да.

- Мне хотелось, чтобы мы лучше понимали друг друга.

На это нелегко было ответить. Гейб заменил мне и отца, и мать, и у нас возникали обычные разногласия отцов и детей. Даже большие, потому что Гейб был идеалистом.

- Ты слишком усложнил наши отношения, - продолжал он.

Он имел в виду, что я неплохо устроился в жизни, продавая антиквариат частным коллекционерам. Занятие, которое он считал аморальным.

- Я не нарушал законы, - ответил я.

Мое возражение звучало бессмысленно, ведь теперь Гейб находится там, куда не докричишься. Осталась только иллюзия.

- Здесь ты бы их нарушал! Ни одно просвещенное общество не позволяет бесконтрольно заниматься такими вещами. - Гейб глубоко вздохнул и медленно выдохнул. - Оставим это. Я заплатил за свои принципы более высокую цену, чем мне хотелось бы, Алекс.

Сидящий передо мной человек был всего лишь компьютерной программой и знал только то, что было известно моему дяде в момент записи. У него не было ни тех принципов, с позиций которых он говорил, ни настоящего чувства сожаления, которое испытывал я. Но это позволяло ему делать то, что хотелось бы сделать мне самому и чего я сделать не мог.

- Если бы я мог изменить прошлое, я бы не стал придавать этому такое значение.

- Но ты бы все же исчез.

- Конечно.

- Хорошо.

Он улыбнулся и с удовлетворением повторил мою реплику.

- Для тебя еще не все потеряно, Алекс.

Гейб поднялся, оттолкнувшись руками от кресла, открыл бар, извлек бутылку и два стакана.

- "Туманящий голову", - объявил он. - Твой любимый.

Хорошо быть дома!

Вступив в беседу с кристаллокопией, я нарушил свое правило - отдался во власть изображений и позволил себе принимать иллюзии за реальность. Только сейчас я осознал, как соскучился по этому украшенному панелями и заставленному книжными полками кабинету в задней части дома. Он всегда был одной из моих любимых комнат. Вторая находилась на чердаке: волшебное место, откуда я столько раз следил за лесом, ожидая появления драконов или вражеских солдат. Он пах сосной. Свежими полотняными занавесками, касселитовыми книжными обложками и паленым деревом. Здесь полно экзотических фотографий: заброшенная башня, увитая плюшем, которую охраняет непристойный идол, состоящий из брюха и зубов; разрушенная колонна в совершенно пустынной местности; маленькая группа людей у ступенчатой пирамиды, освещенной парой лун.