Время тьмы (Дарват 1)   ::   Хэмбли Барбара

Стражники ушли. По ту сторону черной узкой арки двери, в следующем помещении, слышен был голос Януса, спорившего с теми же торговцами. В углу спал Ледяной Сокол.

- Альда... - начал Руди, и она приложила палец к его губам.

- Я слышала, - тихо сказала она.

- Послушай... - он пытался объяснить.

Она снова заставила его замолчать.

- Конечно, ты должен пойти с ним, - ее пальцы, холодные и легкие, сомкнулись вокруг его. - Разве стоял вопрос о том, чтобы ты не пошел?

Он тихо засмеялся, вспоминая свои опасения.

- Но я действительно не думал, что ты поймешь, - они стояли рядом так близко друг к другу, как совсем недавно, когда в пути они обычно вместе закутывались в плащ ночью на посту. Ослабевшее желтое мерцание огня укрыло их тусклой пульсирующей тенью, и он чувствовал запах сладкой травы, вплетенной в ее волосы. - Я не думал, что кто-нибудь поймет или сможет понять. Потому что я сам еще толком многого не понимаю.

Она тихо усмехнулась.

- Он твой наставник, Руди, - сказала она. - И твоя потребность учиться. Даже если бы я хотела, я никогда бы не смогла отвратить тебя от этого. - И она тут же подвинулась ближе к нему, противореча своим же собственным словам.

"Все мы имеем свои предпочтения, - подумал Руди и отодвинул в сторону черный шелк ее волос, чтобы поцеловать в губы. - Если надо будет выбирать между мной и Тиром, я отлично знаю, кого выберет Альда".

У нее тоже был выбор между любимыми.

Угли в очаге потрещали и погасли, послав вспышку желтого пламени и почти немедленно погрузив их обоих в более глубокую тень. Снаружи постоянный гул голосов в зале доносился, как шум потока. Руди уже обнаружил, что привык к Убежищу, шумам, теням, запахам. Он мог чувствовать вес этой каменной горы, давящей на них, как она давила тысячи лет. Но когда он опять поцеловал Альду, крепко прижимая к себе ее хрупкое тело, он осознал, как это было здорово - покой, тишина и любовь без страха.

Ее дыхание шелестело у его губ, она шептала:

- Я понимаю, Руди, но я буду очень сильно скучать по тебе.

Его рука конвульсивно сжала ее плечи. Обрывки бесед проскакивали в памяти, то, что было сказано в Карсте и в ночных лагерях вдоль той опасной дороги. Она потеряла тот мир, который знала, и все, что любила в нем, кроме своего сына. И теперь он, Руди, тоже покидал ее.

Все же она не сказала: "Не уходи".

"Она действительно любит, - удивлялся он, - если поняла эту потребность и попыталась сделать расставание более легким, чем оно могло быть".

Ничего подобного он еще не встречал.

- Альда, ты такая женщина, что встречается один раз в жизни. Я не хочу, чтобы ты была королевой. Я хочу взять с собой тебя и Тира, когда вернусь.

Но вряд ли это было возможным.

Когда она выскользнула из его объятий, натягивая плащ на плечи, исчезая в темноте далекого дверного проема, ему пришло в голову, что она даже не спросила: "А ты-то будешь скучать по мне?"

На фоне неясного свечения за грязной дверной занавеской Джил различала тени - мужчины и женщины, обнявшихся, слившихся и разделившихся. В тишине комнаты она услышала вздох Ингольда.

- Бедное дитя, - тихо сказал он. - Бедное дитя.

Она взглянула на него, невидимого, кроме блеска его глаз в темноте и забинтованных рук, скрещенных на груди.

- Ингольд?

- Да, дорогая?

- Вы действительно верите, что совпадений не существует?

Вопрос, казалось, не удивил его, но было что-то... Джил знала людей свою мать, например - которые бы ответили: "Что за вопрос в такое время!" Но это был вопрос, который мог быть задан только в такое время, когда все дневные мелочи отступили прочь и было только взаимопонимание людей, хорошо знавших друг друга.

Ингольд немного подумал и сказал наконец:

- Да. Я верю, что ничего не происходит случайно, что нет такой вещи, как случай.