Выше Радуги   ::   Абрамов Сергей

Собрал отцовскую сумочку, с недавних пор перешедшую к сыну по наследству, закинул ее за спину.

- Ма, к обеду буду.

И отправился знакомой дорожкой в школу. Поздоровался с нянечкой, спросил: открыт ли зал? Переоделся в пустой раздевалке. Никто сюда не заглянет. Нянечка информировала: безлюдно в школе. Половина учителей в отпуск разошлись, а остальные - кто не успел уйти - раньше полдня не заявятся: нечего им здесь делать.

Притащил из подсобки в зал маты: тяжело, конечно, одному, но посильно. Установил стойки. Высоту определил: сто семьдесят пять сантиметров. На ней вчера впервые споткнулся, с нее и шагать решил. Размялся хорошенько. Отмерил разбег. Пригляделся, где толкаться станет. Пару раз с места на планку замахнулся: вроде руки-ноги шевелятся. Можно начинать.

Разбежался, стараясь держать шире шаг, толкнулся в полную силу - шел, как на рекорд. И прошел над планкой - не шелохнулась она. Полежал на матах, улыбался, смотрел на высокий потолок - весь в грязных разводах, как небо в облаках. Лето - время ремонтов. Забелят маляры облака на потолке - смотреть не на что будет.

Вскочил, снова разбежался, полез на высоту и... Что за чертовщина: только что одолел планку с привычной легкостью, а сейчас - вот она, лежит рядом на матах. Почему?

- Левая нога у тебя, как чужая...

Резко вскочил с матов: кто сказал? У стены на низкой скамеечке сидел Бим.

Алик уставился на него, спросил глупо:

- Откуда вы взялись?

- Из двери, - сказал Бим и встал. - Будем прыгать по порядку. Начнем с техники. Она у тебя минимум пять сантиметров съедает. Спусти планку на метр шестьдесят.

- Не мало ли? - попытался сопротивляться Алик, но Бим мгновенно пресек сопротивление:

- В самый раз. Не до рекордов пока. И не спорить со мной!

И Алик покорился Биму. Более того: покорился с непонятной радостью, как будто отдавал свою судьбу в хорошие руки. Как щенка.

Только спросил:

- Как вы думаете, что-нибудь получится?

- Из чего? - не понял Бим.

- Ну, из меня...

Бим по-прежнему недоумевал:

- Ты же прыгал на двести пять сантиметров?

- Прыгал... - не объяснять же ему, с чьей помощью прыгал.

- А будешь выше. Иначе я на тебя время не тратил бы. И чтоб осенью обставить Пащенко! Не как вчера...

- А откуда вы знаете про вчера? - спросил и сам удивился: что ни вопрос - глупость несусветная. А ведь вроде малый - не дурак...

- На трибуне сидел, - язвительно сказал Бим. - Ряд двенадцатый, место тридцать второе. Еще вопросы ожидаются?

- Нет, - засмеялся Алик. Легко засмеялся, без напряжения. Как будто и не было вчерашнего провала и жизнь начиналась только сейчас - в этом светлом и прохладном школьном зале.

- А раз так, начнем помаленьку.

И они начали. И тренировались всего полтора часа; больше Бим не разрешил. Сказал:

- Хватит надрываться. Нагрузки надо прибавлять постепенно. Придешь завтра в десять ноль-ноль. Идею уяснил?

- Уяснил, - ответил Алик.

А после обеда закрылся в своей комнатенке и написал стихи. Такие.

Один сантиметр - как прелюдия боя.

Один сантиметр - и кончается планка.

Разбег и... паденье, как плата за плавность

Полета. А планка уже под тобою...

Трибуны кипят торопливой рекою

Под небом, смешно облаками измятым.

Один сантиметр остается невзятым.

Один сантиметр до чужого рекорда.

Так в планах - как с планкой.

И в спорах - как в спорте:

Без жалости схватка и без сантиментов.

Но вдруг не хватает всего сантиметра

(Проклятая планка!..) для взятья рекорда.

И что остается? Постыдность побега?

Беспечность уступки? Покорность расплаты?

Нет! Снова упрямо взлетаешь над планкой...

Какое желанное слово: победа!

Прочитал себе вслух, подумал: неплохо получилось. И главное, с ходу, залпом. Есть, конечно, шероховатости, рифма не везде удалась. Отец скажет: мыслишка - из банальных. Так ведь не для печати писал - для себя.