Хрустальный дом   ::   Яровой Юрий

Но, когда Ленчик открыл этот гараж, мы с Ольгой Михайловной ахнули одновременно - одним, так сказать, "ахом": вот это да! Весь огромный гараж, до потолка, был набит блоками "твердой воды".

- Когда же ты все это сотворил, чудо мое? - опять широко открытыми глазами, забыв и о Мочьяне, и о неприятной переписи у пресса, воскликнула Ольга Михайловна. - Да ведь из этого чуда можно построить целую секцию! Ой, ой, чудо мое...

Но против секции вдруг восстал Ваграм Васильевич: пока материал не запатентован, его не должен никто ни видеть, ни трогать, ни, упаси бог, вынести из стен института. Точка. Никаких возражений. Очевидно, они Ольга Михайловна и Мочьян - разговаривали "крупно". Очевидно, Ольга Михайловна пошла на крайние меры, иначе Мочьян так быстро бы никогда не развернулся. А тут буквально на второй день, после "двуединого", как иронически отозвалась Ольга Михайловна, заседания на площадке за лабораторией стройматериалов, рядом со старым гаражом, появились дюжие плотники и в два счета возвели тесовый забор с будкой и вахтером. Вахтера, разумеется, "возвел" сам Ваграм Васильевич, ограничив доступ на площадку только тем лицам, которые оказались невольными свидетелями штамповки "твердой воды" и попали в "контрольный список". Вот так и оказалось, что я в числе еще восьми лаборантов, техников и инженеров из лаборатории стройматериалов, которые были освобождены от своих прямых обязанностей, строил секцию-кристалл. Строил под руководством самой Ольги Михайловны.

Не все было гладко, немало времени мы помучились с клеями - как их, эти блоки, скреплять, в самом деле? - но в конце концов секцию все же построили. С виду это был причудливый домик-аквариум, как две капли похожий на стеклянные сооружения, которые появляются время от времени в парках и на бульварах, зазывая своими прозрачными стенами выпить чашку кофе, отблагодарить за шашлык... С той лишь, правда, разницей, что наш домик-аквариум был все же непрозрачный. Хотя, с другой стороны, из него-то было видно все!

Однажды я Ольгу Михайловну застал в домике несколько смущенной. Она сидела посреди комнаты (если это причудливое, со скошенными гранями помещение можно только назвать комнатой), рядом с ней на полу сидел Ленчик... Впрочем, на него я в тот момент внимания не обратил - удивляла меня лишь Ольга Михайловна, и только позже, уже у себя в БНТИ, я сообразил, что... Что-то произошло. Трудно вот так сразу разобраться в ворохе вдруг поднявшихся мыслей, каких-то полузабытых эпизодов, разговоров, шепотков даже... Раза два я их встречал на улице, идут рядом, в руках Леонида, к моему удивлению, ее сумка... Поздоровался, а... прошли, словно и не слышали. И второй раз примерно то же. И поползли, поползли по коридорам института всякие слушки и разговорчики... Мерзко все это слышать. Хорошо ей в обществе Леонида, я же это вижу, ну и ладно. Должен же человек хоть где-то, хоть рядом с кем-то душой отдыхать. И вот там, в "хрустальном домике", как окрестили наше сооружение лаборанты-стройматериаловцы, они тоже часто бывали вместе - как всегда, молчали или Леонид что-то рассказывал вполголоса, только ей, а она... У нее всегда был такой вид, что дремлет. Такое отсутствующе-печальное выражение: глаза полуприкрыты, руки под мышками, легкая блуждающая улыбка, сидит, откинувшись на спинку стула или скамьи... Отдыхает, одним словом. А на этот раз... А может, мне все это примерещилось? Слухи, шепотки тут всякие по коридорам... И не хочешь, а начнет в голову лезть всякая мерзость.

- Володя? - удивленно подняла она голову, как будто я с Луны свалился. - А, Володя... Проходи, проходи... - Вытащила из кармана кофты сигареты и протянула мне. Себе тоже взяла, размяла, сунула в рот, передвинула в уголок и рассмеялась:

- Здесь, Володя, курить нельзя. Спрячьте сигарету.