За дверью   ::   Козлов Антон

Есть такая разновидность теток, которые совершенно не задумываются о тех неудобствах, которые они доставляют окружающим и самим себе. Если этим теткам надо проехать одну-две остановки, то при посадке в автобус они расталкивают других людей; грозно пыхтя и активно работая локтями, пробиваются в середину; шумно плюхаются на свободное место, наваливают свои сумки на колени соседей и на спинки передних сидений. И все это для того, чтобы сидя проехать три минуты. Когда автобус уже остановился на нужной им остановке, тетки вскакивают и бросаются к выходу с такой энергией, как будто боятся, что сейчас их навеки замуруют под толщей камней.

Когда такая вот тетка протискивалась мимо нас, Нася скорчила страдальческую мину - одна из сумок острым углом уперлась ей в позвоночник.

- Можно не толкаться? - вежливо поинтересовался у тетки Витек.

Та проигнорировала его вопрос. Наглые толстые тетки с необъятными сумками всегда уверены, что толкают ИХ.

Пришлось вмешаться мне:

- Гражданка не толкается. Просто она испытывает удовольствие, притираясь к мужикам в общественном транспорте.

В автобусе кто-то хихикнул. Тетка вспыхнула, на носу и на лбу у ее выступили крупные капли пота.

- Как вам не стыдно! - вмешалась стоявшая рядом женщина бедно-интеллигентного вида. - Она же вам в матери годится!

- Она нам в матери не годится! - ответил я. - Она годится в матери наркоманам или алкоголикам.

Толстая тетка вывалилась из автобуса и, вжав голову в плечи, посеменила прочь. Должно быть, я оказался недалек от истины. Двери закрылись, автобус тронулся.

- Какая жестокая молодежь! - воскликнула бедно-интеллигентная женщина. - Откуда вы только беретесь, такие бездушные?!

Наверное, она рассчитывала на поддержку других пассажиров. Но все отвели глаза в стороны и сделали вид, что заняты своими делами.

- Вы же нас такими и сделали, - сказал я. - Что посеяли, то и пожинайте!

- Неправда! Мы всю жизнь работали, чтобы вы выросли добрыми и честными.

- Что-то плохо вы работали, и поэтому мало заработали! - усмехнулся я. - У меня одни кроссовки стоят дороже, чем все, что на вас одето, вместе взятое.

Бедная интеллигентка - судя по бледному внешнему виду, учительница в школе или преподавательница в институте - закрыла лицо ладонями. Ее плечи затряслись.

- Да что же это вы делаете?! - вскричал какой-то мужик, окатив нас волной застарелого перегара и несвежей чесночной колбасы. - Сейчас я вас!...

- Что ты нас? - с ледяной улыбкой (той самой, многократно отрепетированной) поинтересовался я. - Мы - школьники, несовершеннолетние. Тронешь хоть пальцем - сядешь на шесть лет. Понял? Или, может быть, ты педофил? Маришка, не этот ли козел приставал к тебе вчера вечером?

Маришка не пожелала мне подыграть, но этого и не требовалось. Мужик покраснел, его глаза забегали. Он и сам уже был не рад, что привлек к себе общее внимание. Ему повезло, автобус остановился на следующей остановке. Мужик выскочил из открывшихся дверей и рванул за угол.

Мы тоже вышли. До подъезда Маришки и Наси оставалось всего тридцать шагов.

- Все, я пошла! - объявила Маришка и сняла с моего плеча свой рюкзак, словно я был вешалкой, а не живым человеком. - Меня дома ждут.

- Пока, - сказал я.

- Лечи нервы! - на прощание посоветовала мне Маришка и зашагала к дому.

- Ну, мы пошли? - вопросительно посмотрел на меня Витек.

- Пока, - мы пожали друг другу руки.

Витек с Насей также меня покинули. Я остался один, повернулся на каблуках и пошел домой.

Вначале я прошел мимо большой песочницы, возле которой на скамейках сидели молодые (и не очень молодые) мамы, обсуждали просмотренные сериалы и рецепты из журналов. Их маленькие дети, предоставленные сами себе, тем временем копошились в песочнице.