Железный век (сборник)   ::   Логинов Святослав

Всякое путешествие даже самое межзвёздное начинается с первого шага к дверям, а поскольку это было свадебное путешествие, то по адским законам Марч и Ваалентина, выйдя из дома, считались уже не женихом и невестой, а мужем и женой. Конечно, не мешало бы закатить пир для родственников и приятелей, но, как обмолвился один апостол: «По нужде и закону применение бывает». Лукавое племя очень любит эту оговорку и частенько ею пользуется.

На улицах Дита как всегда было чертовски много народа. Какой-то знакомый сатанёнок окликнул молодую пару:

— Далеко собрались?

— К звёздам! — отшутился Марч фразой, ставшей за последние месяцы расхожим штампом.

Ваалентина побледнела, заставив Марча пожалеть о неумной шутке. К счастью, знакомый ничего не заметил, а через несколько минут молодожёны уже пробирались через человеческий город, где было чертовски людно, но бесчеловечно мало чертей. Они приближались к одному из оплотов богобоязненности в этом чересчур свободолюбивом мире.

Здесь можно было встретить лишь беса-искусителя, явившегося по зову долга. Для собственного удовольствия сюда никто не ходил. Неприятное было место, и чем ближе к центру, тем больше вокруг пованивало святостью, пока наконец Ваалентина не остановилась, зажавши нос и не спросила гундосо:

— Куда мы идём, в конце концов?

— Чёрт побери! — ласково воскликнул Марч, — крепись дорогая! Через это необходимо пройти. Будь здесь хоть капельку приятнее, кто-нибудь непременно отыскал бы этот путь прежде меня.

Ваалентина судорожно кивнула и, шепча успокоительные проклятия, двинулась следом за Марчем.

По счастью, им не пришлось идти в храм, которые торчали тут во множестве, Марч свернул к самому обычному дому и, просочившись сквозь древнюю кирпичную кладку, очутился в жилище, обставленном с пуританской скромностью. Здесь явно обитала семья, так что Ваалентина хищно потянула носом, выискивая, к чему бы могла прицепиться хозяйка, чтобы закатить своему благоверному скандал. И сморщилась, не найдя ничего. Если бы не сильный запах ханжества, здесь было бы очень уютно. Занавески, пуфочки, кружевные подзорчики… спокойствие, тишина, мягкий свет льющийся из окна. И полный порядок и чистота, которые так не по нраву даже самым аккуратным нечистым. Лишь два пребольших крокодильей кожи чемодана, выставленные у стены, нарушали общую гармонию.

На гобеленовой тахте возле окошка сидела женщина средних лет и, придвинувшись поближе к свету, рукодельничала.

— Что это за особа? — подозрительно спросила Ваалентина.

— Это моя подопечная праведница, — с некоторой грустью сказал Марч. — Та самая, которую мне не удалось склонить ни к единому греху. Кроме того, она супруга корабельного священника и завтра, вместе со своим мужем отправится в путешествие. И мы вместе с ней. Так что я ещё поработаю с этой красавицей и, надеюсь, заставлю хотя бы раз в жизни чертыхнуться.

— Ты что, вообразил будто таможенники Люцифера не станут проверять багаж твоей набожной идиотки? — возопила фурия, к которой немедленно вернулось утерянное было благоразумие. — Да нас выволокут из этого чемодана за уши!

— Не выволокут, — успокоил Марч. — Скоро в этот чемодан выстроится огромнейшая очередь, но мы-то будем в ней первыми. Как ты думаешь, чем занимается моя богомольная лапушка?

Ваалентина двинулась было вперёд, но тут же попятилась, издав отчаянный вопль:

— Она мастерит тряпочную икону!

— Это не икона, это плащаница. И она не просто мастерит её, а вышивает вручную, как было принято в древние времена. Эта техника называется: вышивка гладью.

— Да хоть гадью, это всё равно богоугодное занятие, у меня от одного взгляда на него голова болеть начинает!

— Терпи! Ты хоть знаешь, что за инструмент у неё в руках? Конечно не знаешь, ведь им чёртову прорву лет никто не пользуется, только такие замшелые ревнители старины, как эта богомолка.