Зиккурат   ::   Максимов Юрий

 – Это ловушка! Он же контактер! Он может делать и говорить лишь то, что позволит живущий в нем враг! Нельзя ему верить!

Установилась тишина. Царь обвел всех взглядом и спросил:

– Что скажешь, Кудур-мабук?

Глава наблюдателей ответил не сразу, и голос его был полон волнения, когда он заговорил:

– Да, я порабощен. Но, клянусь, все, что я сказал, – это мои мысли. Как и вы, государь, я много лет шел к этому дню. Я с вами. Я готов отдать жизнь ради вашего дела! Не понимаю, почему мне сейчас позволяют говорить. Может быть, меня используют. Может быть, они уверены, что нам все равно не удастся отправить письмо…

– Как можно выиграть, если они видят все наши ходы? – воскликнул Со. – Государь, мы обречены!

– И все же мы попытаемся! – Царь откинул плащ и направился к выходу.

За ним последовали остальные. Набу-наид, поравнявшись с Кудур-мабуком, остановился, и они обнялись.

– Следи за мной, друг, – попросил глава наблюдателей. – Если я поведу себя как-то не так – стреляй.

Выйдя через разбитые врата в коридор, государь замер, и остальные поняли причину, когда догнали его.

С обеих сторон коридор был заполнен толпой, в которой плечом к плечу стояли знать и слуги. Глядя пустыми глазами, они синхронно двигали губами, произнося:

– Это последняя возможность для вас! Остановитесь сейчас и будете прощены. Остановитесь, иначе всех вас ждет суровая кара…



ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

ПРОБУЖДЕНИЕ

Когда капитан Муса сердится, он выглядит спокойным. И чем сильнее рассержен, тем спокойнее выглядит. Таким спокойным, как сейчас, я его, пожалуй, не видел за все время полета.

– Ты не участвуешь в контакте, – чеканная капитанская речь жгла, как раскаленный металл. – Когда прибудем на Аган, останешься в каюте. Ни одного сангнхита не увидишь. Я скорее руку себе отрублю, чем допущу это. А по возвращении на Землю твоя выходка не останется без последствий.

Сжав кулаки, Муса склонил голову и глухо добавил:

– Все, Софронов. Можешь идти.

Я молча повернулся и вышел в безжизненно-серый коридор. На душе было легко и пусто.

Конечно, капитана можно понять. Мужик-то он, в общем, не злой. Искренне хотел со мной поладить, как и с остальными. Но вот не сложилось. То письма его к жене и детям при последней трансляции не пройдут, то задвижка в душевой сломается, и всякий раз – я крайний. А теперь еще это… До сих пор не пойму, как оно вышло. Даже Зеберг не смог объяснить.

А Муса и слушать не стал. Сказал, как отрезал. И круто отрезал. Слишком круто.

Хотя потери-то не такие уж страшные. Ну к чему сангнхитам истории об извращениях императоров Рима или иудейских восстаниях? Если бы еще не арабский блок, капитан и сам бы так сказал.

И все же на исходе XXV века можно бы и научиться стоять выше этнических разделений.

Но разве растолкуешь это арабу?

Я свернул в коридор второго жилого. Мимо просеменил на тонких ножках служебный А-723 – безучастный, как и эти серые стены. Вмазать бы ему по пластиковой башке для острастки, да ладно уж…

Спустя пару минут я остановился возле двери Тези Ябубу и вежливо кашлянул. Люк отъехал в сторону, на свет выглянуло смуглое лицо «ответственного за безопасность».

– Хау, чийе! [1] – Он улыбнулся и жестом пригласил меня внутрь.

– Хау, мисун! [2] – ответил я и, наклонившись, вошел.

Тези Ябубу звал меня «большим братом». Такая лакотская вежливость. Я старше его на два года и в полтора раза шире. Так что оставалось называть его «маленьким братом», если я правильно усвоил перевод. Тези Ябубу принадлежал к племени лакота и был выдвинут Соединенными Штатами. Хотя президентом и большей частью конгрессменов там уже триста лет являются навахо и чероки, Тези Ябубу удалось пробиться для участия в проекте «Контакт» и тем повысить статус своего племени.