Батумский связной   ::   Александрова Наталья

Орел — орлам!

— Антон Иванович, для успешности операций поторопите прислать обмундирование и боеприпасы. Корпус Юзефовича скверно укомплектован, почти раздет, много больных. Наблюдается рост дезертирства. Крестьянство враждебно настроено. Еще раз настаиваю на скорейшем разрешении аграрного вопроса.

— Владимир Зенонович, обмундирование вышлю. Как ведет себя Шкуро [8] ?

— Шкуро неуправляем, в его корпусе пьянство и оргии. На мой взгляд, необходимо под предлогом повышения отозвать его в Ставку. Еще раз настаиваю на разрешении аграрного вопроса.

— Напоминаю вам, Владимир Зенонович, свою июньскую директиву: наша главная цель — Москва. Когда мы займем Москву — решим все второстепенные вопросы, в том числе, и аграрный. Относительно Шкуро я приму решение. Его недисциплинированность крайне опасна для нашей политики. С другой стороны, его корпус чрезвычайно боеспособен, а в условиях современной войны и того театра военных действий, на котором мы продвигаемся, кавалерия играет решающую роль. Терцы и кубанцы Шкуро весьма преданны… Вопрос непростой.

— Антон Иванович, я не считаю аграрный вопрос второстепенным. Обещания потеряли свое значение, фураж приходится брать силой под угрозой казни. Я опасаюсь массовых беспорядков среди крестьян, возникновения партизанского движения. Аграрная реформа необходима!

— Еще раз повторяю: этот вопрос решится в Москве. Необходимо предупреждать беспорядки всеми допустимыми средствами и не допускать ослабления власти. Сегодня ваша главная задача — продвижение на орловском направлении.

— Антон Иванович, надежны ли донцы? Не повторится ли история, подобная той, что случилась у станицы Купнянской [9] ?

— Не беспокойтесь, Владимир Зенонович, Богаевский [10] надежно держит Дон в руках.

— Антон Иванович, стоит ли держать под Царицыном такие силы, терять людей ради одного только соединения с Колчаком? Следовало ли вам принимать верховное командование адмирала?

— Не будем снова возвращаться к этой теме! И так достаточно честолюбцев, которые ради личных амбиций не останавливаются перед расчленением Великой Единой России. Я подчинился адмиралу Колчаку как Верховному Главнокомандующему Русских Армий и Верховному правителю Русского государства, поскольку спасение нашей Родины заключается в единой власти… Впрочем, вы сами знаете, что все будет решаться в Москве, но сегодня мы неуклонно движемся к белокаменной, а войска адмирала отступают. Кроме того, подчинение это — чисто формальное, вы сами знаете, что телеграммы между Омском и Екатеринодаром идут через Париж, а военные сводки Сибирского фронта мы получаем от англичан через Лондон. Курьеры следуют через Владивосток три месяца, а когда генерал Гришин-Алмазов в мае попытался прорваться через Каспий, его катер наткнулся на красный миноносец, ему самому пришлось застрелиться, а сводки и мое личное письмо к Колчаку попали в руки большевиков… В таких условиях можно ли говорить о непосредственном подчинении? Важно только соблюдение принципа единоначалия! Еще раз жду от вас скорейшего продвижения на орловском направлении, желаю полного успеха.



Глава четвертая

Теперь из некоторой дали

Не видишь пошлых мелочей.

Забылся трафарет речей,

И время сгладило детали,

А мелочи преобладали. —



Б. Пастернак. “Высокая болезнь”



В Батум приплыли ночью. Еще издали Борис заметил в стороне города зарево.

— Пожар?

— Увидишь, — усмехнулся Спиридон.

И Борис вскоре увидел. Город был раскален от массы электрического света, словно огромная корзина, сотканная из светящихся вольфрамовых нитей.