Ошибка в объекте   ::   Безуглов Анатолий

Чистая случайность, что этот самый Вачнадзе оказался рядом. Ну и, не раздумывая, бросился спасать людей. Глубина - больше десяти метров...

- Ничего себе! - воскликнул Агеев. - Это же только спортсмену под силу, тренированному...

- Вот именно, - кивнула Карапе-тян. - Будто сам Бог послал Вачнадзе. Он был в свое время чемпионом республики по подводному плаванию... Дело было зимой, вода ледяная, дверцы в микроавтобусе заклинило. Пришлось выбить стекло. Представляете, как ему было тяжело! Но справился. Всех вытащил. Сам получил серьезные порезы, подхватил двустороннее воспаление легких. Еле-еле врачи выцарапали его. А семь человек спас!

- Какое горе будет для них узнать о его смерти, - сказал Агеев.

- Несомненно! Эти семь человек и все их близкие считают его, я уверена, своим родственником!

- А что, он действительно директор комиссионного магазина? - спросил я.

- Да. И довольно крупного. Коллеги из Чиатуры говорят, что он честнейший человек. До него трех директоров сняли за всякие махинации. Одного посадили. Вачнадзе уже пять лет работал, и все отзывались о нем только хорошо.

- Да, деляга и хапуга не полез бы спасать других, рискуя собственной жизнью, - заметил следователь. - От чего он приехал лечиться?

- Радикулит, - ответила Карапетян. - После той спасательной операции заработал...

- Следующий там кто? - спросил я.

- Николай Иванов, - продолжила Карапетян. - Из Омского речного пароходства. Капитан буксира. Холост.

- Выходит, капитан не прозвище, а должность, - сказал Агеев.

- Да. Несколько лет назад переболел энцефалитом, клещ в тайге укусил. Остаточные явления и так далее. В санаторий приезжает второй год подряд. Воропаев говорит, что в прошлом году помогли Иванову здорово...

- Теперь уже ничем не поможешь, - вздохнул следователь.

- Сколько ему было лет?

- Тридцать восемь, - ответила Карапетян. - Компанейский мужчина. Веселый, заводной, на аккордеоне играл... Очень к нему бабенки липли... Пойдем дальше. Ольга Ватутина, двадцать семь лет, из Москвы. Работает в отделе рукописей Государственной биб-с лиотеки СССР имени Ленина.

- О, в знаменитой Ленинке! - ска - зал с уважением следователь.

- Да, - кивнула инспектор. - Семейное положение непонятно. По паспорту замужем. Лещенко говорит - разведенка...

- Может, в Москве она замужем, а в санатории - разведенная, - заметил следователь.

- Кто знает, - пожала плечами Карапетян. - Но возможно, что действительно не живет с мужем, а развод ещё не оформила. Такое сплошь и рядом...

- А у неё какой диагноз? - поинтересовался я.

- Нервное переутомление, - ответила Кармия Тиграновна. - Ну вот пока и все, что удалось установить о пострадавших и Лещенко, - закончила Карапетян, словно закрыла блокнот с записями. Но никаких бумаг в руках у инспектора не было, говорила она по памяти.

- Что ж, - сказал Агеев, - будем ждать ответа из лаборатории.

Мы обсудили, чем ещё нужно было заняться следователю и инспектору по делу, и я отпустил их.

Позвонил Белле Григорьевне. На этот раз в её голосе уже не было того спокойствия и властности. Проскальзывала хрипотца, которая бывает после плача.

- Что-нибудь случилось? - с тревогой спросил я.

- В санатории, слава Богу, все тихо, - ответила она. - Только что были родственники Вачнадзе. Прилетели утренним рейсом... При них ещё как-то крепилась, а ушли - не выдержала, разревелась... У него четверо детей, два почти взрослых паренька - двойняшки. Вы бы видели их глаза!..

- Да, вполне понимаю ваше состояние, - сказал я. - Понимаю и сочувствую...

- Знаете, я ожидала бурных сцен. На Кавказе ведь люди эмоциональные... Но они проявили столько достоинства и выдержки. И сколько скорби было в их молчании...