METPO   ::   Глуховский Дмитрий

И все эти хутора к нам жаться начинают. И Рижская, и Алексеевская.

- А чего конкретно хотят? Чего предлагают? – интересовался Андрей.

- Просят у нас объединиться в федерацию, с общей оборонной системой, границы с обеих сторон укрепить, в межстанционных туннелях – постоянное освещение, милицию, боковые туннели и коридоры завалить, дрезины пустить транспортные, телефонный кабель проложить, свободное место – под грибы… Хозяйство чтобы общее, работать помогали, если надо будет.

- А раньше где они были? Где они были раньше, когда с Ботанического Сада, с Медведково вся эта дрянь лезла? Когда чёрные нас штурмовали, где они были? – ворчал Андрей.

- Ты, Андрей, не сглазь, смотри! – вмешался Пётр Андреич. – Нет чёрных пока что – и хорошо. Только радоваться рано. Не мы их победили. Что-то у них там своё, внутреннее, вон и они и затихли. Они, может, силы пока что копят. Так что нам союз не помешает. Тем более – объединиться с соседями. И им на пользу, и нам хорошо.

- И будет у нас и свобода, и равенство, и братство! – иронизировал Андрей, загибая пальцы.

- Вам не интересно слушать, да? – обиженно спросил Артём.

- Нет, ты продолжай, Артём, продолжай. Мы с Петром это позже доспорим. Это у нас с ним вечная тема.

- Ну вот. И говорят, что главный наш, вроде, соглашается. Не имеет принципиальных возражений. Детали только надо обсудить. Скоро съезд будет. А потом – референдум.

- Как же, как же. Референдум. Народ скажет да – значит да. Народ скажет нет – значит, народ плохо подумал. Пусть народ подумает ещё раз, – всё язвил Андрей.

- Ну, Артём, а что за Рижской творится? – стараясь не обращать на того внимания, выспрашивал Пётр Андреич.

- Дальше у нас что идёт? Проспект Мира. Ну, проспект Мира – понятно. Это у нас границы Ганзы. У Ганзы, отчим говорит, с красными всё так же, мир. О войне никто и не вспоминает уже, - рассказывал Артём.

Ганзой называлось содружество станций Кольцевой линии. Эти станции, находясь на пересечении всех остальных линий, а значит и торговых путей, и объединенные между собой туннелями, почти с самого начала стали местами встречи коммерсантов со всех концов метро. Они богатели с фантастической скоростью, и вскоре, понимая, что их богатство вызывает зависть слишком у многих, приняли единственно верное решение. Они объединились. Официальным их названием было «Содружество Станций Кольцевой Линии», но в народе они звались Ганзой – кто-то однажды метко сравнил их с союзом торговых городов в средневековой Германии, словечко было звонкое, так и пристало. Ганза поначалу включала в себя лишь часть станций, объединение не произошло мгновенно. Был участок Кольцевой линии, от Киевской и до Проспекта Мира, так называемая Северная Дуга, и были с ними Курская, Таганская и Октябрьская. И были долгие переговоры, и каждый пытался для себя что-нибудь выгадать. Потом уже присоединились к Ганзе Павелецкая и Добрынинская, и сформировалась вторая Дуга, Южная. Но главная проблема, и главное препятствие к воссоединению Северной и Южной Дуг было в Сокольнической линии.

«А дело тут вот в чём, - рассказывал Артёму его отчим, - Сокольническая линия всегда была особая. Взглянешь на карту – сразу на неё внимание обращаешь. Во-первых, прямая, как стрела. Во-вторых, ярко-красного цвета на всех картах. Да и названия станций там тоже – Красносельская, Красные Ворота, Комсомольская, Библиотека им. Ленина, и Ленинские, опять же, Горы. И то ли из-за таких названий, то ли по какой-то другой причине тянуло на эту линию всех ностальгирующих по славному прошлому. И на ней особенно хорошо принялись идеи возрождения советского государства.