Карусель (рассказы)   ::   Альтов Семен

-- Девочки! Он все видел! -- Она возмущенно рванула занавеску, и та, естественно, упала с металлическим штырем на стол. Женщины завизжали, пряча свои прелести кто куда.

Наконец занавеску приладили, в темноте долго говорили о том, какие наглые пошли мужики и где их взять. Расслабленные воспоминаниями, задремали. И тут дама в спортивном костюме вскочила:

-- Девочки, послушайте, что он делает? Ухает, как паровоз!

-- Да это паровоз и есть! -- сказала женщина с нижней полки.

-- Не надо! Паровоз делает так: "У-у-у...", а этот: "ух-ух!". Мне сны нехорошие приснятся! -- Дама в красном халате постучала в стекло:

-- Можно потише?! Вы здесь не один.

...Человек бежал. Может, открылось второе дыхание, но бежал он с каким-то сияющим глазом. И внезапно запел: "По долинам и по взгорьям..."

Старичок в панаме, читавший газету и близоруко водивший носом по строчкам, прислушался и сказал:

-- Запел! Точно сумасшедший! Из больницы сбежал!

-- Не из какой не из больницы, -- мужчина в пижаме зевнул. -Автостоп называется! Люди бегут автостопом. Так всю страну можно обежать. Дешево, удобно и чувствуешь себя человеком, потому что ни от кого не зависишь. Бежишь по свежему воздуху, а тут духота и обязательно кто-то храпеть будет!

Обязательно!

Проводница шестого вагона сидела в купе и шумно пила чай, поглядывая в окно.

Там в свете редких фонарей мелькал человек с чемоданом. Под мышкой, откуда ни возьмись, у него появился транспарант: "Добро пожаловать в г. Калинин!"

И тут проводчица не выдержала. Чуть не вывалившись в окно, она заорала:

-- Издеваетесь?! Ни днем ни ночью нет покоя! В глазах рябите! Убирайтесь отсюдова!

Пассажир странно улыбнулся, дал гудок и рванулся вперед.

Навстречу ему на всех парах из Москвы несся и непрерывно гудел грузный мужчина с чемоданом в правой руке и с женой в левой.

________________________________________________________________________

Тюбик с ультрамарином

Первый стакан пива Бурчихин выпил грамотно, в четыре глотка. Налил из бутылки второй стакан, посмотрел, как шевелится пена, поднес ко рту. Дал лопающимся пузырикам пощекотать губу и с вожделением отдался покалывающей холодком влаге.

После вчерашнего пиво действовало как живая вода. Бурчихин блаженно зажмурился, маленькими глотками растягивая удовольствие... и тут почувствовал на себе чей-то взгляд. "Вот гадина!" -- подумал Витя, кое-как допил пиво, звучно поставил стакан на замызганный стол и оглянулся. Через два столика от него сидел тощий тип в синем свитере, длинный шарф был намотан вокруг несуществующей шеи, в руках трехцветная авторучка. Тип бросал на Бурчихина цепкие взгляды, будто сверяя его с чем-то, и водил авторучкой по бумаге.

-- Опись имущества, что ли?! -- хрипло сказал Бурчихин, сплюнул и пошел на тощего.

Тот улыбнулся, продолжая чиркать на бумаге.

Бурчихин тяжело подошел и взглянул на лист. Там была нарисована родная улица Кузьмина, а на ней... Бурчихин! Дома были зеленые, Витя -фиолетовый! Но самое страшное, -- Бурчихин был вроде и не Бурчихин!

Нарисованный Бурчихин отличался от оригинала чистым выбритым лицом, веселыми глазами, доброй улыбкой. Держался он неестественно прямо, с вызывающей гордостью! Витину фигуру облегал прекрасно сшитый костюм. На лацкане краснел значок какого-то института. На ногах красные туфли, а на шее такой же галстук.

Словом, -- пижон!

Большего оскорбления Бурчихин не помнил, хоть вспомнить было что.

-- Так! -- хрипло сказал Витя, поправив ворот мятой рубахи. -Мазюкаем? А кто тебе позволил над людьми надругиваться?! Не умеешь рисовать, -- сиди, пиво пей!

Кто вот это, ну кто, кто? Разве я?! Да еще в галстуке! Тьфу!

-- Это вы, -- улыбнулся художник. -- Конечно, вы.