Первый визит Сатаны   ::   Афанасьев Анатолий

Ловко вскочила на ноги, по-щенячьи отряхнулась, растерянно оглядываясь. Алеша торжественно к ней приблизился.

– Здорово шибзнулась, - сказал он. - Под ноги надо глядеть.

– А ты кто?

– Алешка Михайлов, благородный прохожий. Три дня ждал, когда ты скопытишься.

– А почему я должна была упасть?

– Там коряга под асфальтом. Ее никто не видит, кроме меня. Я загадал: если зацепишься, познакомлюсь с тобой.

– Зачем тебе со мной знакомиться? У тебя девушки нет?

– Не будь идиоткой, у меня их в классе полно.

– Ты еще школьник, и такой наглый?

– А ты где учишься?

– Я работаю.

– Где?

– В цирке.

– Лошадью?

– Не остроумно.

Уже они отступили к магазинчику «Свет», а там был удобный закуток, чтобы немного постоять. Если кто-то впервые попадал в этот закуток между домом и заборчиком, то у него могло возникнуть ощущение, что он в ловушке. Алеша с малых лет обосновал тут один из своих наблюдательных пунктов. Отсюда удобно было наблюдать за людским потоком, оставаясь незамеченным. А шаг шагни - и ты частица потока. Выбирай жертву - и прыгай! В Москве полно таких местечек. Она вся для одних западня, для других убежище.

– Чего я тут вообще с тобой застряла, не понимаю, - сказала девушка капризно.

– Тебя как зовут?

– Ася.

– Про цирк наврала?

– Почему наврала? Сколько, думаешь, мне лет?

– Ну, как и мне… лет шестнадцать…

– Двадцать четыре, дурачок! Что глазенки вылупил? Обознался? У меня, хочешь знать, и муж есть.

– Какой муж?

– Обыкновенный. Кулак что гиря двухпудовая. Ну, я пошла, пока. А ты ничего, красавчик, только слишком мал, да? Подрасти сначала, после поговорим. Да?

Мальчик ее удерживал чем-то более сильным, чем сила, и она с легким испугом вдруг поняла, что не двинется с места без его соизволения. Она бодрилась, переступала с ноги на ногу, еще какую-то глупость сморозила, что-то уж вовсе шкодливое, а он молча ее разглядывал. Он ее так разглядывал, будто потихонечку, без боли препарировал, и от этого ей было щекотно. Боже мой, да почему же он молчит и почему так молод!

– У тебя и ребенок есть?

– Есть, а что? - ответила она с вызовом.

– Как же нам быть?

– Ты про что?

– Я надеялся, ты меня любви научишь.

«Надо бежать, - подумала Ася, - а то поздно будет!» Самое забавное, что она как раз в детский садик шла за своим родным пупырышком, за четырехлетним Ванечкой. У нее действительно минутки свободной не было. Дома, в скворешне на Беговой, ее поджидал Федор Кузьмич, муженек нареченный, великий канатоходец, кумир краевого управления Госцирка. Она с него пять лет подряд пылинки сдувала. И вдруг дорогу ей переступил шальной мальчишка в нелепом пальтеце, заворожил неведомо как, и ее оторопь взяла.

– Я пойду, прощай, - взмолилась она. - Ты такую чушь несешь, а я, дура, слушаю. Пусти!

– Научишь любви, - упрямо сказал Алеша, - и я тебе буду за это благодарен. Кое-что я и сам знаю, но плохо. А ты умеешь все.

– С чего ты взял?

– Я тоже не вчера родился.

– Но у меня же муж, ты что, не понимаешь?

– Я уже обдумал: это нам не помеха.

Они теперь разговаривали в таком тоне, как двое старинных знакомых, которые обсуждают какой-нибудь пустяк, вроде вчерашней телепередачи.

– А ты вообще-то как… не психический? - поинтересовалась Ася.

– А ты не заразная?

– Хам!

– Давай так, придешь завтра ко мне, и все обсудим. Чего на улице торчать.

– Куда это я должна прийти?

– Ко мне домой. Родители днем на работе. Ликером тебя угощу. Давно ты не пила ликерцу.

– Почему это давно?

– У тебя в цирке какой номер?

– Акробатический.

– Ага. Гуттаперчевая девочка. Я тебе понравился? Скажи только правду. Я не обижусь. Если не понравился, навязываться не стану. Ты вот мне очень понравилась. У тебя глаза, как вишни. Я при тебе немного робею, а ведь я никогда не боюсь. Ну, теперь ты говори.