Пес, который боролся за свои права   ::   Конант Сьюзан

Он представлялся нам таким неиспорченным. — В ее голосе неожиданно зазвучала горечь. — И был невероятно полезен. Мог буквально все.

— Мог и делал.

— Да. — Она немного помолчала. — Я понимаю, что вы имеете в виду. В существование таких людей порой трудно поверить, — людей без нравственных барьеров. Всегда думаешь, что если они есть у тебя, то есть и у других. Мы так и думали. Либби, конечно, тоже. Он умел быть очень обольстительным.

— У вашего мужа на его счет не возникало никаких вопросов? Он никогда ни о чем не задумывался?

Зип встала и, пошатываясь, подошла ко мне. Я погладила ее глупую головку.

— Иногда… Но это было вызвано легким раздражением. Эд жаловался, что он слишком часто пользуется моей машиной. — (Ее машина — это зеленый фургон с решеткой на задней стене.) — Когда Эд впервые это увидел, то должен был дважды повторить, чтобы он помылся. Принял душ. Но я уверена, что он проявил тактичность. Так что нет. Я уверена: Эд полностью доверял ему. Мы оба доверяли.

— И после смерти вашего мужа у вас не возникало никаких подозрений?

— С какой стати? Я нашла аптечку прямо здесь, в доме. Я знала, что это такое. А вы знаете?

— Эпинефрин?

— Да. Вместе со шприцем, — сказала Мими. — Эд всегда относился к этому слишком легко. Просто отмахивался. Видите ли, еще и поэтому я никогда не думала… Буквально за углом от нас центр «скорой помощи», к аптечке же Эд относился с недоверием, опасался, что укол может вызвать гангрену. Зип, прекрати.

— Вы подумали, что потому он и оставил аптечку здесь?

— Ах нет, специально он ее не оставлял. Умом он понимал. Но потом я подумала, что причина в подсознательном страхе и нежелании поднимать вокруг этого дела переполох. Он не любил, когда к нему относились как к инвалиду. Была и еще одна причина. Как любой мужчина, он боялся показаться слабым. Поэтому и предавался с таким пылом разным мужским развлечениям. Бродил по лесам, рыбачил. Он очень это любил. В охоте и рыбалке была вся его жизнь. И естественно, он не хотел, чтобы на него смотрели как на большого ребенка.

— Наверное, в этом был свой смысл.

— Да. Можете мне поверить. Ведь Реджи Нокс был вместе с ним! Мне и в голову не приходило усомниться хоть в одном его слове. Потому мне и казалось, будто я точно знаю, что произошло. Он, конечно, мне обо всем рассказал. Я осталась совершенно одна, и Реджи казался мне даром небесным. Я боялась оставаться в доме без мужчины, к тому же он водил мою машину. И еще на мне лежала определенная ответственность. Я думала, что со смертью моего мужа он боится потерять работу. Вот я его и оставила.

— А на выставке?

— Могу только сказать, что я воспринимала его присутствие как нечто само собой разумеющееся. Ну и конечно, когда его не было рядом со мной, то он был с Либби. Я не возражала. Напротив, была рада, что они подружились. Мне казалось, что они друг другу подходят. — Она вздохнула. — На выставке он оказался из-за Либби. По мере развития их романа он проводил с ней все больше времени.

— Поэтому он и не встретился с Сиси раньше? Она кивнула:

— Он не имел ни малейшего представления о том, как выставляют собак. Не знал, как их водят. Он просто этим не интересовался. Но имел к собакам совершенно особый, удивительный подход.

— Имел. Рауди его любил. Это моя собака. Рауди.

— Да, конечно. Аляскинский маламут? Не сибирская лайка.

Я улыбнулась:

— Совершенно верно.

— Как раз сегодня утром я оставила за собой щенка пойнтера. Нечто вроде лекарства для меня и Либби. Пора нам приходить в себя. Надеемся найти подругу для Саншайна, но Либби говорит, что не стоит слишком на это рассчитывать.

— Либби столько знает о собаках!

— Еще бы! После всего, что мы пережили, этот щенок нам поможет. Особенно Либби.