Пешка в большой игре   ::   Корецкий Даниил

В журнал аккуратно вписали сообщение Каймакова, тут же указали результаты проверки и сделали вывод: не подтвердилось.

Дежурный даже послал Перцова на место. Тот бегло осмотрел подъезд, позвонил в квартиру. Отупевший от седуксена Каймаков разговаривал через цепочку: продувная физиономия сержанта и отчетливый запах алкоголя не способствовали доверию к милицейской форме.

- Да вы не волнуйтесь, - успокаивал сержант. - Тут просто недоразумение... В больницы никого не доставляли, номера такого в природе нет... Может, что-то показалось, а может, пьяный какой чудил... В общем, ничего страшного...

Оставшись один. Каймаков еще раз осмотрел зловещие следы на шиле. Недоразумение? Но с чего это вдруг милиция так зашевелилась? На кражи, грабежи, разбои не выезжают, на письменные заявления по полгода ответа не добьешься... А тут за час все проверили да еще домой приехали отчитаться и успокоить. Что-то здесь не так... Ему стало еще страшнее.

Глава вторая

Василий Зонтиков, известный в уголовном мире под кличкой Клык, был вором в законе и "держал" Юго-Западный сектор столицы.

За неимением знакомых судей, прокуроров и, на худой конец, адвокатов Каймаков отправился за советом к нему - бывшему однокашнику и товарищу по детским играм.

С год назад он уже обращался к Клыку. Тогда у Вовчика отобрали зарплату и поставили фингал под глазом, в милиции развели руками: примет не запомнил, свидетелей нет, вроде как сам и виноват. А Клыку свидетели не понадобились: пошептал что-то на ухо своему подручному, вроде как адъютанту, и все. К вечеру оба грабителя пришли к Вовчику домой, принесли все до копейки деньги да еще две бутылки водки в знак примирения. Вовчик вначале мириться не хотел, а стал охаживать главного обидчика по морде, причем здоровенный хмурый урка сносил побои как должное - ни уклониться не пытался, ни руку поднять. Вовчик отмяк, плюнул, достал свою бутылку, и примирение состоялось, расстались друзьями.

Клык жил на пятом этаже панельной пятиэтажки. У входа в подъезд и на предпоследней площадке дежурили попарно молодые люди с отталкивающими физиономиями.

В квартире обстановка была еще более спартанской, чем у самого Каймакова. Клык сидел за круглым массивным столом, упершись локтями в изрядно пожженную и исцарапанную столешницу, и сквозь составленные трубочкой татуированные кулаки всасывал дым догорающей "беломорины". Сладковато-пряный запах анаши наполнял комнату.

- Что, опять кого-то накноцали? - не здороваясь, спросил Клык, и было заметно, что он чемто недоволен. - А как моим людям жить? Им зарплату не повышают, профсоюза нету... Если я у них буду хабар изо рта вырывать, то мне надо в ментовку оформляться!

Он нехорошо улыбнулся, и новый "адъютант" ощерился такой же скверной улыбкой.

- Да я не за тем... - Каймаков на миг пожалел, что пришел сюда. Вот...

Он вытащил из продранного "дипломата" пакеты с кастетом и шилом.

Клык слушал внимательно, потом очень внимательно осмотрел содержимое пакетов.

- Вот это отдай Лепиле, пусть сделает анализ. - Клык двинул по столу пакет с шилом. - А это передай сам знаешь кому - на отпечатки.

"Адъютант" схватил оба пакета, сунул в сумку и выбежал из комнаты.

- А где прежний? - спросил Каймаков, чтобы заполнить паузу.

- Кто "прежний"? А-а-а... В десант пошел.

- В армию, что ли? - удивился Каймаков. - Ему ж под сорок небось...

- В зону я его послал. Передать кое-что и споры ненужные прекратить.

- Как же он попал в зону? - продолжал удивляться Каймаков. - Туда же просто так не пускают.

Клык снова ощерился.

- Как, как! Очень просто: взял три года - и пошел по этапу.

- Ясно... А обратно как же?

- Через три года - обратно. Можно и раньше вытащить, но зачем? Там тоже дел много, а ему авторитет зарабатывать надо...