Пешка в большой игре   ::   Корецкий Даниил

Чифир пить будешь?

Каймаков не успел отказаться, как с силой распахнулась входная дверь.

- Вернулись! - крикнул кто-то, и в комнату ворвались три здоровенных лба, радостных и сильно возбужденных.

- Все отдали, козлы! - Здоровяк с бритвенным шрамом на щеке бросил на стол чемодан и осекся, упершись взглядом в Каймакова. Клык небрежно махнул рукой.

Чемодан распахнулся. Он был набит туго обтянутыми полиэтиленом блоками пятидесятитысячных купюр.

- Все! Здесь арбуз с лихуем!

Человек со шрамом сбросил пальто и сдернул с плеча короткий автомат.

- Куда "дуры" девать?

- Брось пока на кушетку, Федька вернется - уберет.

Рядом с автоматом легли потертый "ТТ" и обрез крупнокалиберной двустволки.

- Напустили в штаны, гады, - процедил рыжий, заросший трехдневной щетиной парень.

Третий вошедший угрюмо молчал, не сводя тяжелого взгляда с Каймакова. Тому стало неуютно, и он заерзал на жестком стуле.

- Сходки испугались. - Клык добил косяк и находился в благодушном настроении. - Но через год-два наберут силу, и тогда не знаю... Пить будете?

- Жрать охота, - человек со шрамом гулко сглотнул. - В шашлычную сходим - и обратно.

Боевики ушли.

- Что, Сашко, никогда таких бабок не видел? - Клык ковырнул розовые блоки, вытащил один, взвесил на ладони. - Видишь, десять пачек. Считать умеешь?

- Все твое? - Голос у Каймакова почему-то был сиплым.

- Зачем оно мне? - Клык бросил пакет обратно и закрыл крышку. - Это благо воровское: на подогрев зоны, братве на помощь, на дела наши общие. Настоящему вору много денег не надо, он скромным быть обязан...

Клык вздохнул.

- Однако забываются законы наши, не нравятся многим молодым, особенно тем, кто на этих рогометов кожаных, зоны не нюхавших, заглядывается.

Около часа рассуждал Вася Зонтиков о падении нравов в воровской среде, и в голосе его чувствовалась тоска по прошедшим временам. Потом вернулся "адъютант".

- На шиле... - он заглянул в скомканный листок, - ...клетки ткани сердечной мышцы. А здесь, - на стол со стуком опустился кастет, - есть хорошие пальцы, но по ихней картотеке они не проходят.

Рядом с кастетом в пакете лежали прозрачные прямоугольнички с черными узорами папиллярных линий.

- Значит, и взаправду засадил в сердце? - удивленно спросил Клык.

- А ты что, не поверил?

Клык остро глянул и чуть дернул уголком рта.

- Если бы я всем сразу верил, то давно сгнил бы в яме...

Каймаков нервно сглотнул.

- Кастет не нашенский, его на заводе сделали, видно, из-за бугра... закончил доклад "адъютант".

- Ладно, Федя. - Клык неопределенно махнул рукой. - Волыны прибери, бабки пересчитай. Меченый сказал - больше миллиарда. Подбей приход, расход... На опий оставь сколько надо, остальное в общак. Хранителю.

- А тебе, Сашко, я так скажу: все эти дела - и мыло, и кастеты забугорные, и мафия твоя - к нам никакого отношения не имеют. Скорей на этих, "новых", похоже...

- Там участковый ждет, Платонов, - перебил Федя, аккуратно заворачивавший оружие в чистые тряпицы.

- Зачем участковый? - вскинулся Каймаков.

- Не боись, - хмыкнул Клык. - Надзор у меня. Должен ходить в ментовку отмечаться. Ну а он сюда журнал носит, я прямо тут и расписываюсь. Уважают Васю Зонтикова!

И, резко изменив интонацию, продолжил:

- Сходи к Седому, я позвоню. Только называй его по имени-отчеству, они важные...

Выходя из квартиры. Каймаков обошел томящегося в ожидании на площадке лейтенанта с потертой планшеткой через плечо. Тот бросил на него срисовывающий взгляд.

В неприметной серой "Волге", стоявшей за углом соседнего дома, широкоплечий, с незапоминающимся лицом человек выключил запись.

- Миллиард! Вот гребут, суки!

- Да-а-а, - лениво протянул его напарник - неуклюжий увалень, развалившийся на сиденье. - Нам столько и не снилось.