Бархатная песня   ::   Деверо Джуд

По-прежнему Рейн молчал, но одна из нянюшек регулярно посылала отчеты через сложную сеть сообщения, налаженную Гевином с Джослином.

Няня описывала всеобщее удивление, вызванное прибытием леди Кэтрин, и храбрость маленькой девочки, хотя ее очень напугали сначала дом, люди Рейна и сам Рейн. Сперва няне казалось, что лорд Рейн не собирается уделять своей дочери внимания, но однажды, когда Кэтрин играла в саду, Рейн кинул ей обратно мячик и немного посидел на скамье, наблюдая за игрой. Потом Кэтрин покатила мяч к отцу, и он с ней занимался целый час.

Письма няни стали изобиловать рассказами. Лорд Рейн взял Кэтрин на верховую прогулку. Лорд Рейн уложил свою дочку спать. Лорд Рейн клянется, что его дочь уже умеет говорить и что она самый смышленый ребёнок во всем королевстве.

Аликс было приятно узнавать такие новости, но она чувствовала себя несчастной и одинокой. Она хотела вместе с ним делить радости родительской любви.

В середине ноября письма прекратились, и только перед самым Рождеством Аликс узнала кое-что новое. К ней пришел Гевин и сказал, что Кэтрин привезли домой и она внизу, в зимней гостиной.

Аликс слетела с лестницы как птица. Слезы залили ей глаза, когда она увидела свою дочь в вычурном платье, расшитом золотом, стоящую около огня. Прошло несколько месяцев, как они расстались, и Кэтрин отступила назад при виде матери.

— Ты меня не помнишь, моя прелесть? — умоляюще прошептала Аликс.

Ребенок опять отступил, а так как Аликс шагнула вперед, Кэтрин повернулась, подбежала к отцу и обхватила его ноги.

Аликс удивленно взглянула в его ярко-голубые глаза.

— А тебя я… не заметила, — пробормотала она. Рейн молчал.

Сердце Аликс ушло в пятки. Она едва не задохнулась от переполнявших ее чувств.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала она как можно спокойнее.

Он наклонился, взял Кэтрин на руки, и Аликс ревниво отметила, как дочь прильнула к отцу.

— Я хотела, чтобы ты познакомился со своей дочерью, — прошептала она.

— Зачем? — спросил он, и, услышав его голос, этот низкий звучный голос, она едва не заплакала. Но плакать Аликс не собиралась.

— Зачем? — прошептала она. — Ты ни разу не видел дочь и еще спрашиваешь, зачем я послала ее к тебе?

Его спокойный, низкий голос зазвучал снова:

— Зачем ты послала ее к человеку, который бросил тебя и который предоставил тебе в одиночестве устраивать его дела?

Аликс раскрыла глаза. А Рейн погладил локоны своей дочери.

— Она красивый ребенок, добрый и такой же великодушный, как ее мать.

— Но я не… — начала было Аликс и осеклась, потому что Рейн направился к ней. Однако он миновал ее, открыл дверь и передал Кэтрин няне.

— Мы можем поговорить? Аликс молча кивнула.

Рейн подошел к очагу и с минуту смотрел на ярко горящее пламя.

— Мне казалось, я способен убить тебя, когда ты отправилась к королю, — сказал он, волнуясь. — Это было все равно, как если бы ты объявила на весь мир, что Рейн Монтгомери не может сам за себя постоять.

— Но я никак не хотела…

Он поднял руку, чтобы заставить ее молчать.

— Нелегко мне говорить, но это должно быть сказано. Когда мы жили в лесу, нетрудно было понять, почему люди невзлюбили тебя. Ты чересчур заносчиво себя держала, и они тебя не признавали в той же мере. Но когда ты поняла, что ведешь себя нехорошо, ты стала это преодолевать в себе. И ты переменилась, Аликс.

Он долго молчал.

— Но судить себя не так легко и приятно…

Он стоял, повернувшись к ней широкой спиной, склонив голову, и ее сердце рванулось к нему.

— Рейн, — прошептала она. — Я все понимаю. Ничего не надо больше говорить.

— Но я должен. — И он повернулся к Аликс.