Пять зернышек апельсина   ::   Конан-Дойль Артур

-- Я предвижу, что мне придется много поработать по делу молодого Опеншоу.

-- Какие шаги вы собираетесь предпринять? -- спросил я.

-- Это в значительной степени зависит от результатов моих первых расследований. Может быть, мне придется еще съездить в Хоршем.

-- Вы не собираетесь прежде всего поехать туда?

-- Нет, я начну с Сити. Позвоните, и служанка принесет нам кофе.

В ожидании кофе я взял со стола газету и стал бегло просматривать ее. Я увидел заголовок, от которого у меня похолодело сердце.

--Холмс, -- воскликнул я, -- вы опоздали!

-- А-а! -- сказал он, отставляя чашку.-- Я опасался, что так и будет. Как это произошло?--Он говорил спокойно, но я видел, что он глубоко взволнован.

Мне бросилось в глаза имя Опеншоу и заголовок: "Трагедия у моста Ватерлоо". Вот что было написано:

"Вчера между девятью и десятью вечера констебль Кук, дежуривший у моста Ватерлоо, услышал крик о помощи и всплеск воды. Однако ночь была очень темная, бушевала буря, так что, несмотря на смелые попытки нескольких прохожих, оказалось невозможным спасти тонувшего. Был дан сигнал тревоги, и с помощью речной полиции тело удалось найти. Это был молодой джентльмен, имя которого, как видно по конверту, найденному в его кармане, Джон Опеншоу, проживавший вблизи Хоршема. Предполагают, что он спешил к последнему поезду, отходившему со станции Ватерлоо, и что в спешке при исключительной темноте сбился с дороги и шагнул через край одной из маленьких пристаней речного пароходства. На теле не было обнаружено следов насилия, и не может быть сомнения в том, что покойный оказался жертвой несчастного случая; это должно заставить власти обратить внимание на состояние речных пристаней".

Несколько минут мы сидели молча. Я никогда не видел Холмса таким угнетенным.

-- Это наносит удар моему самолюбию, -- сказал он наконец. -- Бесспорно, самолюбие мелкое чувство, но с этим ничего не поделаешь. Теперь это становится для меня личным делом, и если бог пошлет мне здоровье, я выловлю всю банду. Он пришел ко мне за помощью, и я же послал его на смерть!

Он вскочил со стула, зашагал по комнате с пылающим румянцем на бледном лице, нервно сжимая и разжимая свои длинные, тонкие пальцы.

-- Хитрые дьяволы! -- выкрикнул он наконец. -- Как им удалось заманить его туда, вниз, к реке? Набережная не лежит по дороге к станции. На мосту, конечно, даже в такую ночь было слишком людно. Ну, Уотсон, посмотрим, кто в конечном счете победит. Сейчас я пойду!

-- В полицию?

-- Нет, я сам буду полицией. Я сплету паутину, и пусть тогда полиция ловит в нее мух, но не раньше.

Весь день я был занят своей медицинской практикой и вернулся на Бейкер-стрит поздно вечером. Шерлок Холмс еще не приходил. Было почти десять часов, когда он вошел, бледный и усталый. Он подошел к буфету и, отломив кусок хлеба, стал жадно жевать его, запивая большими глотками воды.

-- Проголодались? -- заметил я.

-- Умираю от голода. Совершенно забыл поесть. С утреннего завтрака у меня не было во рту ни крошки.

-- Ничего?

-- Ни крошки. Мне некогда было об этом думать.

-- А как ваши успехи?

-- Хороши.

-- Вы нашли ключ?

-- Они у меня в руках. Молодой Опеншоу недолго останется неотмщенным. Знаете, Уотсон, поставим на них их собственное дьявольское клеймо! Разве это плохо придумано?

-- Что вы хотите сказать?

Он взял из буфета апельсин, разделил его на дольки и выдавил на стол зернышки. Из них он взял пять и положил в конверт. На внутренней стороне конверта он написал: "Ш.X. за Д.О.". Затем он запечатал конверт и адресовал его: "Капитану Джеймсу Келгуну, парусник "Одинокая звезда". Саванна, Джорджия".

-- Письмо будет ждать Келгуна, когда он войдет в порт, -сказал Холмс, тихо смеясь. -- Это ему обеспечит бессонную ночь.