Долина кукол   ::   Сьюзан Жаклин

— Ты права, Анна. Твой отец отнюдь не был сумасшедшим. Для мужчины он был вполне приличным человеком. Не забывай, Эми, девичья фамилия его матери была Бэннистер. Элли Бэннистер в свое время училась в школе с моей мамой.

— Но, мама, разве ты никогда по-настоящему не любила папу? Я хочу. сказать, что, когда мужчина, которого любишь, обнимает и целует тебя, это должно быть восхитительно, разве нет? Разве с папой тебе никогда не было восхитительно?

— Анна! Да как ты смеешь задавать такие вопросы своей матери? — воскликнула тетя Эми.

— К сожалению, мужчина после женитьбы не ограничивается поцелуями, — сухо проговорила мать. И осторожно поинтересовалась: — А ты уже целовалась с Вилли Хендерсоном?

Анна поморщилась.

— Да… несколько раз.

— И тебе нравилось? — спросила мать.

— Ни капельки. Губы у. него какие-то дряблые, липкие, и запах изо рта противный.

— А больше ни с кем не целовалась? Анна пожала плечами.

— Ну, несколько лет назад, когда; мы с Вилли только начали встречаться, на вечеринках мы играли в бутылочку. Я перецеловалась, наверное, с большинством парней нашего города, и, насколько помню, каждый последующий! поцелуй был еще отвратительнее предыдущего — Она улыбнулась. — Я думаю, на весь наш Лоренсвилл не найдется ни одного парня, который умел бы классно целоваться.

К матери вернулось хорошее "настроение.

— Ты — настоящая леди, Анна. Вот почему тебе не нравится целоваться. Настоящей леди это не может нравиться.

— Ах, мама. Я еще сама не, знаю, что мне нравится и что я собой представляю. Потому-то мне и хочется поехать в Нью-Йорк.

— Анна, у тебя есть пять тысяч долларов. Отец оставил их специально для тебя, чтобы ты израсходовала их по своему усмотрению. После моей смерти тебе останется намного больше. Мы не богаты, по-крайней мере, не настолько богаты, как Хендерсоны, но мы достаточно обеспечены, и наша семья занимает заметное положение в здешнем обществе. Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась сюда и жила в этом доме. Здесь родилась моя мать. Конечно, вполне возможно, что Вилли Хендерсон захочет пристроить к дому еще одно крыло — земли у нас вполне достаточно, — но, по крайней мере, это все равно будет наш дом.

— Но я же не люблю Вилли Хендерсона, мама!

— Любви вообще не существует в том смысле, какой ты вкладываешь в это понятие. Такую любовь можно встретить лишь в дешевых кинофильмах да в книжках. Любовь — это товарищеские отношения, общие интересы, друзья. Говоря «любовь», люди часто имеют в виду прежде всего секс, но позволь заметить тебе, моя юная леди, такая любовь, если даже она и существует, очень быстро затухает после свадьбы или когда девушка узнает, что это такое на самом деле. Однако в Нью-Йорк ты съезди. Я не хочу тебе мешать. Я уверена, что Вилли будет ждать тебя. Но попомни мои слова, Анна: через неделю-другую ты примчишься оттуда домой и будешь только рада, что сбежала из этого грязного города.

Он действительно оказался грязным, а к тому же — раскаленным от жары и наводненным людскими толпами. Солдаты и моряки фланировали по Бродвею, и в их жадных горячечных взглядах сквозила праздничная беззаботность и лихорадочно-радостное возбуждение: ведь война только что окончилась. И, несмотря на грязь, влажную липкую жару и незнакомый город, Анне передалось это возбуждение, и она ощутила полноту и биение жизни. По сравнению с замусоренными и растрескавшимися тротуарами Нью-Йорка, деревья и чистый воздух Новой Англии казались холодными и безжизненными. Небритый хозяин снял с окна табличку «Комната сдается внаем» и взял с Анны плату за неделю вперед. Он был похож на мистера Кингстона, лоренсвиллского почтальона, только улыбка у него была теплее.