Единственная моя   ::   Сатклифф Кэтрин

Поспешив к западному окну, она отдернула шторы и окинула взглядом пропитанную туманной сыростью округу. Из этого окна ей обычно были видны всадники, приближающиеся к Девонсуику с расстояния полмили. Но сегодня погода не позволяла этого, и слава Богу. Она не нуждалась в видимом доказательстве того, что несколько минут назад столкнулась нос к носу с Майлзом Кембаллом Уорвиком.

Время, увы, не изменило его. Он все так же высокомерен и дерзок, как всегда. И все так же сногсшибательно красив – как и все Уорвики. Однако, в то время как другие юные леди вздыхали и грезили о Рэндольфе и Дэмиене, она всегда была очарована Майлзом – отверженным сыном, который, как магнит железо, притягивал к себе скандалы. Оливия, сама будучи парией, всегда воображала, что ее любовь и понимание растопили бы гнев и боль в его душе.

С другой стороны, красивой была и Эмили, и роман с Майлзом Уорвиком являлся для нее игрой, чтобы доказать себе, что она может завлечь любого мужчину – будь он грешник или ангел, – на которого положит глаз. Но с Майлзом она получила больше, чем рассчитывала. Вместо того чтобы использовать, Эмили Девоншир в первый раз оказалась использованной сама. Ни одна из дочерей не заполучила его.

Выпустив штору из пальцев, Оливия оглядела комнату. Огонь, мерцающий в маленьком камине, уютно окутывал спальню. Большая кровать с пологом манила мягким пуховым матрацем и подушками, но спать ей не хотелось. Она была слишком встревожена. Прогулка взбодрила ее. И вдруг эта встреча...

Что он здесь делал, – недоумевала девушка. Какие дела может иметь отец с Майлзом Уорвиком? Всем известно, что все его попытки управлять рудниками потерпели крах. Рудокопы винят во всем его, и вся шахтерская деревушка Ганнерсайд хотела бы повесить Майлза Уорвика. И он не осмеливается снова показаться в Лондоне из-за страха, что кредиторы разорвут его на куски.

Беспокойно шагая по комнате, Оливия вытаскивала гребни из волос, позволяя тяжелым локонам рассыпаться по спине. Затем она сняла мокрое платье и отшвырнула его в сторону. Девушка вспомнила время, когда танцевала перед костром, обернутая в полупрозрачную ткань. Казалось, это была другая жизнь. Стоя перед камином, она наблюдала за игрой желтого и оранжевого света на коже, потом снова вспомнила, как выглядел Майлз Кембалл Уорвик с рассыпанными по плечам волосами, посеребренными каплями холодного тумана. Лицо его было бледно от холода – поразительный контраст с густыми черными кудрями. А его глаза... Она всегда была околдована его глазами. Несмотря на ауру опасностей и страстей, окутывающую фигуру незаконнорожденного сына Джозефа Уорвика, его пленительные глаза были безжизненны. Настроение его изменчиво. А внезапные вспышки неистовства в прошлом сокрушили не один джентльменский клуб. Ходили слухи, что однажды он провел целых две недели за решеткой за то, что сломал стул о полисмена, посланного забрать его из имения.

Как это ужасно.

Как интригующе.

Как волнующе.

Если бы ей посчастливилось родиться мужчиной, она бы, пожалуй, посоперничала с его непокорным нравом. В конце концов, мужчинам не обязательно заботиться о своей репутации, они порождают скандал и смакуют его последствия.

Слава Богу, годы не укротили Уорвика. Для высшего света, задыхающегося от собственной напыщенности, Майлз был бодрящим глотком свежего воздуха.

А теперь?

Она нахмурилась, не отрывая взгляда от огня. В сердце у нее поселилась тревога. Последнее, что им всем нужно, – это оказаться каким-то образом связанным с этим человеком.

Оливия направилась к двери, ведущей в детскую. Просторная комната, которую она украсила фресками с изображением персонажей детских стишков, слабо освещалась от мерцающего в камине огня.