Гобелен   ::   Плейн Белва

Будучи честолюбивой и одаренной чувством моды, Ли открыла роскошный магазин на Медисон-авеню. Она вышла замуж за такого же честолюбивого молодого юриста и жила с ним и Хенком около Музея Метрополитен в георгианской элегантности красивого дома с мраморными каминами и винтовыми лестницами, который купил Дэн своему раненому сыну. То, что Дэн не позволял себе, он позволял своему сыну.

Тяжелое, полное лишений детство никак не отразилось на Ли. Ее блестящие каштановые волосы были по-модному коротко подстрижены; на присборенных манжетах бледно-голубого шерстяного платья поблескивали тонкие золотые браслеты с бриллиантами; ее живые пытливые глаза осматривали гостиную Поля с одобрением знатока.

Не могло быть женщин более разных, чем Хенни и Ли. Однако они любили друг друга, как мать и дочь.

Чувствуя беспокойство, Хенни встала и подошла к окну, отбросила шелковые шторы и стала напряженно вглядываться в темный туман, как будто хотела поторопить Поля вернуться домой.

– Ты не думаешь, что могло что-то случиться? – спросила она. – За целый день никаких известий. Не знаю почему, но у меня плохое предчувствие.

Хенни была паникершей.

Ли, которая таковой не была, весело сказала:

– Не волнуйся, это же первый ребенок. Не все так легко рожают, как я. Помнишь, Хенк буквально выпал из меня, – закончила она с некоторым самодовольством.

– Они так долго ждали, – продолжала волноваться Хенни. – Поль не переживет, если с ребенком что-нибудь случится. Да и Мариан тоже!

Когда они услышали, как поворачивается в замке ключ, то вскочили, и Хенни пошла навстречу Полю с вытянутыми руками.

– Все кончилось. С Мариан все хорошо. Ей было плохо, но сейчас все хорошо.

– О, слава Богу!

– Ребенок умер. Мальчик.

Поль вспомнил маленького Фредди, сына Хенни. Ему было тогда шесть лет, и его взяли в клинику посмотреть новорожденного: маленькие ручки и ножки, болтающиеся в воздухе…

Мертвый младенец, должно быть, выглядит как одна из тех больших кукол, которые продаются в дорогих магазинах. Восковой. Глаза закрыты или открыты? Ему внезапно стало плохо.

Хенни отвернулась, крутя обручальное кольцо на неухоженной руке.

Ли мягко произнесла:

– Это ужасно, Поль. Ужасно. Но у вас будет еще ребенок. Ты должен думать об этом. И Мими должна. Не сразу. Но скоро. У вас будут дети.

Им хотелось помочь ему.

– Да, – добавила Хенни, – наши соседи, когда мы жили на старом месте, потеряли подряд двоих. Но они продолжали и родили еще троих!

Смешно, именно это он говорил себе там, в палате Мими, и чувствовал такое облегчение…

– По крайней мере, мы никогда не видели его.

– А, да, это правда, – согласилась Хенни. Бедная Хенни! Вырастить сына, чтобы он воевал на войне, которую она ненавидела так сильно, и потерять его из-за этой же войны…

– Ты что-нибудь ел? – спросила Хенни. – Я попросила твоего повара оставить еду на тарелке, если ты захочешь поесть.

– Спасибо, не хочу.

Хенни не стала настаивать, и он был благодарен ей за это.

– Ты видел Мими? – спросила она.

– Да. Она воспринимает все очень мужественно.

– Ты должен увезти ее побыстрее за границу, – воскликнула Ли. – Это воскресит ее. Сделайте покупки в Париже, потом Ривьера – или, может быть, Биарриц.

Поль улыбнулся про себя. Как хорошо она усвоила, эта маленькая Ли, все, что касается развлечений и удовольствий!

– И сделайте другого ребенка, – дерзко добавила она.

Ли вышла в холл и вернулась с коробкой, завернутой в синюю атласную бумагу и перевязанной шикарным красным бантом.

– Это халат для Мими. Не забудь отнести ей это завтра. Монограмму я вышивала в спешке.

– Он совершенно очаровательный, – заверила его Хенни. – Я видела его. Экстравагантность.

Поль пробормотал слова благодарности.